Название: Look how beautiful we are
Фендом: Ouran High School Host Club
Автор: Viole2xta aka Вил
Email: Viole2xta@gmail.com
Рейтинг: R
Пейринг: Хикару/Каору
Жанр: hurt-comfort, angst, pov
Предупреждения: твинцест, как минимум шизофрения, совершенно очаровательный эгоизм и сожранный экзаменационной порой финал.
Примечание: написано на «Твинцест-фикатон» по заявке Нефрит, которая хотела «Хикару и Каору, насилие. Можно над обоими, но чтобы ангст, море крови и насилия».
От автора: считаю, что задание я провалила, ибо ангст в наличии, насилие над личностью одного из близнецов в наличии, а крови получилось пара капель, да и то не очень убедительных. Прошу прощения – честно пыталась выдавить из себя non-con и bdsm, но они «выдавливаться» напрочь отказались.

читать дальшеТы думаешь, что я окончательно сошёл с ума. Боишься, остерегаешься, пытаешься лишний раз не провоцировать. Считаешь, что мне нужна профессиональная помощь, но от этой болезни не могли вылечить раньше, не смогут и сейчас. Отворачиваешься, ловя на себе мой безумный взгляд, вздрагиваешь, когда я дотрагиваюсь до тебя не так, как должен. Ты испытываешь только отвращение, жалость, сочувствие. Откуда я знаю? Наши мысли всегда были похожи.

***

Их много, они визгливы, фальшивы, слишком сильно надушены. Все ароматы смешиваются в один – крепкий, тяжелый, давящий. Девушки клубятся вокруг нас, и от их общего запаха становится дурно. В глазах рябит от ярких цветов их одежды, в ушах звенит от восторженных стонов и мерного размешивания ложечками сахара. Мне сложно дышать, видеть и слышать, даже тебя, но я улыбаюсь и разливаю чай по фарфоровым чашкам. Проклинаю нашу работу и прилагаю все усилия для того, чтобы очаровать новых клиенток. Играю в очередной постановочной сценке «прекрасное проявление братской любви» по сценарию Оотори и осознаю, что с каждым разом расстояние между нашими с тобой губами сокращается. Однажды я не выдержу, говорю себе, и на самом деле не выдерживаю.

На этот раз ты «случайно» опрокидываешь горячий напиток на пол. Жидкость моментально растекается по паркету, осколки разлетаются по сторонам, как брызги воды, когда ты вбегаешь в реку. Я торопливо ставлю на стол чайник и тут же бросаюсь к тебе, обхватываю руками за плечи, тревожно заглядываю в глаза, приглушенно спрашивая:

- Ты в порядке? – после торопливого кивка прислоняюсь лбом к твоему и слышу за спиной дружный девичий вздох.

В нас упираются жадные взгляды, девушки что-то лепечут, а я думаю только о том, что твои губы едва заметно дрожат.

- Ты уверен, что всё в порядке? – на этот раз этот вопрос не рассчитан на то, чтобы его услышали другие.

Я перемещаю левую руку с плеча на затылок и зарываюсь пальцами в мягкие рыжие волосы. Поглаживаю, ворошу их, ласкаю без страха быть понятым не так остальными. Это ведь тоже часть сценария.

- Всё хорошо, - шепчешь, и мне не кажется, когда я вижу в твоём взгляде затравленность, испуг и желание отстраниться. – Хикару…

- Каору… - я знаю, что должен немедленно отпустить тебя и продолжить завоёвывать юные сердца студенток, но вместо этого сильнее сжимаю пальцы, мну идеально оглаженную ткань синего пиджака.

Ты переводишь взгляд на мою руку, прикусываешь губу и стремительно заливаешься краской. Продолжаешь играть свою роль, так окончательно и не осознав, что я играл только первую минуту.

- Отпусти, - просишь беззвучно, но я читаю всё в повороте головы, в сбитом дыхании, в дрожи отвращения, прошедшей по твоему телу.

Я отпускаю. Делаю шаг назад, улыбаюсь, поворачиваюсь к девушкам и начинаю обсуждать преимущества зелёного чая перед чёрным. Но перед этим беру тебя за подбородок, вынуждаю посмотреть на меня и легко целую в губы. Настолько легко, что никто, кроме нас двоих, не видит в этом ничего предрассудительного.

***

Весь день ты ведёшь себя так, будто ничего не произошло. Шутишь, о чём-то оживлённо разговариваешь с Харухи, помогаешь Хани постирать его зайчика, даже внимательно выслушиваешь очередную бредовую идею Тамаки. Я делаю то же самое, постоянно нахожусь рядом, успешно копирую выражение твоего лица, игривые интонации в голосе. Смеюсь, слушаю музыку, разглядываю новую серию фотографий, выбираю самые удачные для следующего выпуска журнала. Я почти готов поверить в то, что у нашего невинного поцелуя не будет последствий, но…

- Я буду спать на диване, - категорично отрезаешь, забирая с кровати свою подушку.

Берёшь с кресла бежевый плед, достаёшь из полки пижаму и уходишь переодеваться в ванную комнату. Я шокировано приподнимаюсь на локте с ковра и все пять минут, что тебя нет в спальне, бездумно смотрю на дверь. Растёрянно моргаю, пытаюсь уцепиться за одну из хаотично мечущихся в голове мыслей, но вместо этого просто испепеляю дубовую преграду взглядом. Тебе так противно спать со мной?

- Спокойной ночи, Хикару, - ты говоришь это, не смотря на меня, накрываешься импровизированным одеялом и гасишь лампу на тумбочке возле дивана.

- Спокойной ночи, Каору… - я поджимаю колени к груди, сворачиваюсь на своём месте клубочком и зажмуриваюсь. Это не правда, говорю себе, это не может быть правдой.

***

Ни один из нас не выспался, и на уроках мы только и делаем, что украдкой посапываем прямо за партами. Я так и не уснул этой ночью – неподвижно лежал на кровати, прислушивался к твоему дыханию, пытался что-то сделать со странным чувством одиночества. Только утром по синим кругам под глазами я понял, что ты тоже не спал. Так сильно боялся, что я осмелюсь тебе что-то сделать?

После обеденного звонка ты первый поднимаешься, быстро скидываешь тетради с учебниками в сумку и подходишь к Фудзиоке. Она выслушивает тебя, бросает недоумевающий взгляд в мою сторону, но потом кивает. Вы выходите из класса и поворачиваете в сторону кафетерия, а я впервые ловлю себя на мысли, что готов убить нашу общую подругу.

- Пошли, - Харухи понимающе улыбается, когда я появляюсь рядом с вами, буквально сдёргиваю тебя со стула и волоку к двустворчатой двери.

- Хикару? – ты потираешь запястье, прислоняясь к стене в коридоре. – Что случилось?

- За что ты так со мной?! – я кричу, сползая по той же стенке на пол, и утыкаюсь лицом в колени.

- Люди могут увидеть, - ты присаживаешься рядом, кладёшь руку на моё плечо и осторожно гладишь. – Оотори это не понравится.

- Пожалуйста, - я всхлипываю. – Пожалуйста…

- Завтра я попрошу у родителей отдельную комнату, - устало вздыхаешь, поднимаешься на ноги и уходишь.

Я даже не смотрю тебе вслед – знаю, что не обернёшься.

***

Пока в бывшей комнате для гостей делают ремонт, ты продолжаешь спать на диване. У тебя уже появилось нормальное одеяло, личная полка для вещей, куда ты переложил все свои мелочи, сумев отделить их от общих, и самостоятельная, совсем не касающаяся меня жизнь. Я сижу на широком подоконнике, пока ещё в нашей спальне, угрюмо смотрю в сад и наблюдаю за тем, как ты играешь в бадминтон с одноклассниками. Мне никогда не приходило в голову подружиться с кем-то из них. Ты сумел сделать это за четыре дня.

Я перестал спать, учиться, появляться в клубе. Харухи приносит домашние задания, Тамаки обрывает телефон, Хани присылает с Мори семпаем пирожные, Кёя подсчитывает убытки и выставляет мне неустойку. Ты же равнодушно передаёшь привет от всех сразу и практически не разговариваешь со мной. Только застав меня с лезвием в руках срываешься, бьёшь по лицу, обзываешь придурком и выбегаешь. Я даже не успеваю сказать, что пытаюсь понять, откуда оно взялось в нашей ванной.

Той же ночью я не выдерживаю и перебираюсь ближе к тебе. Ложусь рядом с диваном на пол, подкладываю под голову локоть и бесшумно глотаю слёзы. Становится легче, и я впервые за последние дни умудряюсь поспать хотя бы несколько часов. Мне снится, как ты гладишь меня по волосам, проводишь подушечками пальцев по щеке и тихо называешь дурачком. Я бы всё отдал, чтобы это было на самом деле, но утром ты спросонья наступаешь на меня, спотыкаешься и разбиваешь нос, падая.

***

В больнице пахнет лекарствами, мамиными крепкими духами и твоей кровью. Ты удерживаешь у носа платок, и пытаешься вырвать свою руку из моей ладони. Я не отпускаю, жалобно смотрю и ты, чтобы не вызвать маминых вопросов, сдаёшься.

- Прошу больного проследовать за мной, - врач улыбается маме и отрицательно качает головой, не разрешая мне пойти вместе с тобой.
- Только больной, - категорично заявляет Исида-сан, подталкивает тебя к двери с табличкой «рентген» и опять растягивает губы в холодной, профессиональной улыбке.

- Спокойно, Хикару, с ним всё будет хорошо, - мама обнимает меня за плечи, прижимает к себе и внезапно начинает плакать. – Бедные мальчики, вы перестанете быть такими похожими друг на друга…

Когда через пятнадцать минут она охает, посмотрев на моё лицо, я говорю, что поскользнулся в туалете.

Ты не смотришь на меня ни в больнице, ни в машине, ни дома. Молча переносишь свою одежду и вещи в новую комнату, забираешь школьные принадлежности. Наша общая фотография остаётся стоять на тумбочке у дивана. Я долго глажу твоё лицо через стекло рамки, и все последующие ночи провожу у твоей двери, уходя до того, как ты просыпаешься.

***

В субботу вечером ты опять уходишь на встречу с Харухи. Я нервно бегаю по своей комнате, обхватив голову руками, и повторяю вместо мантры, что у вас с Фудзиокой ничего нет. Ничего нет, ничего нет, ничего нет.

Кровь едва проступает под острым кончиком лезвия, но несколько капель всё же падают на белый подоконник. Я неаккуратно смахиваю их с деревянной поверхности, только больше размазываю, пачкаю руку и решаю вытереть потом. Остаётся вывести последнюю линию твоего имени, и уже через несколько минут я любуюсь своим запястьем. К.А.О.Р.У. Такой же шрам остался у меня на сердце после того, как утром ты сказал, что видеть меня не можешь.

- Каору… - я выдыхаю, прикасаюсь губами к изрезанной коже и начинаю осторожно вылизывать кончиком языка. – Каору…

- Каору! – смех Харухи слышен из сада через приоткрытое окно.

Я даже не поворачиваюсь, чтобы посмотреть на то, как ты будешь её целовать. Мне больно, и если я это увижу, уже никто и никогда не сможет заставить меня находиться с этой девушкой в одном помещении.

***

Я спускаюсь на кухню за молоком и сталкиваюсь с тобой на лестнице. У тебя распухли губы, сбилось дыхание, и ты пытаешься игнорировать собственного брата.

- Привет, Каору, - я не даю тебе пройти, делая шаг влево, когда ты пытаешься меня обогнуть.

- Привет, Хикару. Спокойной ночи, - шаг вправо, но я тут же повторяю и его, упрямо смотря тебе в глаза. – Дай мне пройти.

- Нам надо поговорить, - голос звучит слишком надломлено даже для меня, но ты только морщишься, скрещивая руки на груди.

- Мне не интересно.

- Я не могу без тебя.

- Мне не интересно, - повторяешь с нажимом, сводя брови на переносице. – Оставь меня в покое.

- Пожалуйста… - я отвожу взгляд, чтобы не смотреть на твоё чужое лицо и ссутуливаюсь.

- Вот и отлично, - ты не понимаешь, что я хотел этим сказать, и буквально отодвигаешь меня в сторону, продолжая подниматься наверх.

Я молча вслушиваюсь в твои уверенные шаги, но, в конце концов, всё же срываюсь на крик:

- Я умру без тебя, это ты понимаешь?!

На какой-то момент ты останавливаешься, но потом что-то шепчешь и уходишь. Я опускаюсь на ступеньки, пытаясь убедить себя в том, что слова «Тебе придётся научиться жить без меня» мне только послышались.

***

Я заболел. Не тобой, нет – тобой я болен я самого рождения, а банальной, но от этого не становящейся менее противной и болезненной ангиной. Врачи говорят, что из-за нервного срыва организм ослаблен, ты же говоришь, что мои жалкие уловки не помогут. То, что началось с озноба, головной боли и ломоты в суставах, заканчивается на моей кровати повышенной температурой, болью в горле и жаром. Я даже рад, потому что болезнь отнимает последние силы, и думать, чувствовать, испытывать какие-то эмоции нет необходимости.

Откидываюсь на подушки, почти полностью зарывшись под одеяло, и долгими часами бессмысленно таращусь в потолок. Когда-то мы даже болели вместе… вместе валялись на этой кровати, вместе пересчитывали плиты на потолке, вместе придумывали имена членам небольшой паучьей семьи, расположившейся между второй и четвёртыми плитами. Сейчас же я совсем один, и ощущение времени, пространства и реальности смазалось под давлением какой-то бактерии.

Утром заходила Харухи. Посидела со мной некоторое время, рассказала о последних новостях в клубе, угостила странными мятными конфетками в бумажной обёртке, прочитала абзац непонятных стихов Уильяма Блейка и ушла, обдав на прощанье запахом дорогих духов. Наверное, твой подарок – сама бы она никогда не могла позволить себе купить такой парфюм. Я поймал себя на мысли, что совсем не чувствую к ней ненависти – завидую, хочу оказаться на её месте рядом с тобой, но не могу ненавидеть.

***

Мне плохо. Болезнь прогрессирует, но пожирает мои жизненные силы не она, а расстояние между нами. Без тебя я чувствую себя странно неправильным, неполным… половинчатым. Как будто отрезали вторую часть мозга, вторую часть сердца, забрали ровно пятьдесят процентов души.

Днём у меня сильная температура, а ночью приходят кошмары. В обязательном порядке, по своему личному расписанию. Они заполняют моё сознание, вытаскивают на поверхность самые сильные страхи и долго, мучительно неторопливо, смакуют мои крики. Ты умираешь. Каждый раз. Каждую ночь. От сильной потери крови, из-за несчастного случая, из-за урагана, тайфуна, торнадо, просто сильного ветра, который сбрасывает тебя с крыши небоскрёба. Я понимаю, что это только сны, но всё равно продолжаю кидаться к твоему трупу, класть рыжеволосую голосу на колени и плакать.

Наверное, я плачу и кричу на самом деле, потому что в одну из ночей из лап кошмара меня выдирает твой настойчивый голос.

- Хикару… Хикару! Да проснись же ты! – ты стоишь на коленях перед кроватью и трясёшь меня за плечи.

- Каору? – я приподнимаюсь на локтях и шумно вдыхаю, резко втягивая в себя воздух.

Пытаюсь протереть руками глаза, но комната всё равно продолжает плыть, легко покачиваясь, как будто я нахожусь не в своей спальне, а в каюте.

- Ты кричал на весь дом, - твой голос не обвиняет.

Наверное, я всё ещё окончательно не проснулся, потому что не вижу в твоём взгляде привычной злости и отвращения, граничащего с ненавистью.

- Я… мне снился плохой сон, - я стараюсь дышать медленнее, и откидываю голову на подушку.

Твои руки всё ещё сжимаются на моих плечах. Ты и сам не понимаешь, что продолжаешь меня держать, даже поглаживаешь пальцами вспотевшую кожу.

- Всё прошло? – сейчас ты неуверен.

Ты должен уйти, пока я ещё не начал просить тебя остаться. Унижаться. Топтать собственную гордость.

- Прошло, - я киваю, зажмуриваясь, моля бога о том, чтобы ты поскорее убрал свои руки… и, да, не убирал их, а обхватил меня сильнее и позволил уткнуться лицом в грудь.

- Ты уверен, что будешь в порядке? – это стандартный вопрос, я знаю, но всё же не могу противиться желанию попытаться.

- Можно тебя кое о чём попросить? – я не смотрю на тебя… я вообще никуда не смотрю, цепляюсь взглядом за тени на потолке, чтобы скрыть волнение.

- Конечно, - не смотря на ответ, твой голос звучит настороженно.

- Останься со мной, - самое время закусить губу и бросить на тебя страдальческий взгляд, но любое движение будет слишком фальшивым.

- Хикару… - ты тяжело вздыхаешь, поднимаясь на ноги, наконец, убирая руки. – Я не могу.

- Только на сегодня, - тени на потолке уже успели сложиться в большое «НЕТ». – Пожалуйста.

- Ну что мне с тобой делать… - ты беспомощно оглядываешься на дверь, как будто боишься самостоятельно принять решение.

- Как раньше, помнишь? – я улыбаюсь краешками губ, поворачивая лицо к тебе. – Мы ведь всегда были рядом во время болезни.

***

Утро начинается с наглого солнечного лучика, удобно устроившегося на моём лице, и ощущения абсолютного комфорта. Твоя рука лежит на моей талии, нос уткнулся в район шеи, ноги переплетены с моими под одеялом. Я улыбаюсь, боясь пошевелиться и разбудить тебя окончательно. Пока ты рядом, пока твои руки обнимают, а дыхание щекочет кожу – я счастлив. На какое-то мгновение мне даже кажется, что всё, как раньше, но момент проходит, ты резко открываешь глаза, дёргаешься и тут же оказываешься на другом конце кровати.

- Доброе утро, - улыбка сползает с моего лица, и я не придумываю ничего лучшего, кроме как отвернуться. – Я не собирался тебя трогать, если ты этого боишься.

- Я не боюсь, - возмущаешься, но как-то слабо, неуверенно.

- Вот и ладно, - прижимаюсь щекой к матрасу, пытаясь позорно и по-детски не расплакаться из-за разочарования.

Шорох одеяла, твой тихий, но слышный вздох, звук открывающейся двери.

- Это всё привычка, ты ведь понимаешь? – напоследок спрашиваешь, но, не дождавшись ответа, уходишь.

- Знаю, - шепчу, всё же шмыгая носом, как какая-нибудь девчонка. – Привычка…

***

День Рождения. С самого утра в доме шумиха. Слуги беспорядочно носятся по комнатам, подготавливая всё к празднику. Гости, явившиеся намного раньше положенного времени, требуют внимания. Я успешно избегаю как рутины, так и общения с «дорогими», «близкими», «любимыми», потому что единственный дорогой, близкий и любимый прекрасно справляется со всеми делами и без меня. Каору.

Твоя рыжая макушка мелькает в главном зале, твёрдый голос раздаёт указания. Ты молодец. Стараешься выполнять обязанности хозяина, пока мамы и папы нет дома – уехали, решив оставить нас справлять семнадцатилетние без родительского надзора.

Три. Четыре. Пять. Вместе с шестым ударом часов раздаётся звонок в дверь – основная часть приглашенных всё же знает смысл слова «пунктуальность». Я стою рядом с тобой, широко улыбаюсь и изо всех сил делаю вид, что всё в порядке. Тамаки, Кёя, Хани, Мори, Фудзиока – весь клуб в сборе, но напряжения не чувствуют разве что Хани семпай и наивный президент. Подарки, ужин, тосты, разговоры – когда, наконец, у меня появляется возможность забиться в кресло в углу и смотреть на цирк под названием «праздник» со стороны, я вздыхаю с облегчением.

- Скучно? – я поворачиваю голову на голос и сталкиваюсь с пьяным взглядом Оотори.

- Нормально, - пожимаю плечами и подвигаюсь в сторону кресле, давая ему возможность кое-как примоститься на подлокотнике.

- Ты знаешь, что жизнь чертовски несправедливая штука, Хикару? – вздыхает Кёя, смотря в сторону разговаривающих Тамаки и Фудзиоки.

- Кто бы спорил, - соглашаюсь, кивая.

- Да, чертовски несправедливая штука, - Оотори снова смотрит на меня, переводит взгляд на полупустой стакан с коктейлем в моей руке и заливается смехом. Он пьян намного сильнее, чем я предполагал.
***

- Он её любит, - Оотори буквально висит на мне, с трудом переставляя ноги в нужном направлении. – Он её таааааак любит, ты себе даже представить не можешь.

- Знаю, Кёя семпай, знаю… - я удерживаю нас двоих в вертикальном положении, стараясь как можно меньше дышать алкогольными испарениями, вырывающимися из его рта.

Впервые вижу его в таком состоянии – почти вдребезги пьяный, с растрёпанными волосами и съехавшими на бок очками.

- Нет, ты не понимаешь, - Кёя останавливается и пытается жестами выразить свои мысли. – Голову потерял, все дела забросил, только о ней и говорит, только с ней и проводит всё своё время!

- Нашёл, кому об этом рассказывать, - отмахиваюсь от него, с трудом открывая дверь в гостевую комнату. – Помоги мне тебя отбуксировать, не веси без дела. Совсем немного ведь осталось.

Оотори замолкает, и уже через некоторое время мы оба оказываемся на большой двуспальной кровати: он – заботливо пнутый мной, я – свалившийся следом за ним, потеряв равновесие.

- Никогда бы не подумал, что ты можешь так напиться, - признаюсь, устало лежа на мягком матрасе лицом вверх.

- И твой братец тоже хорош! – неожиданно зло заявляет Кёя, приподнимаясь на локте и смотря на меня мутным взглядом. – Или это Ты учил Харухи целоваться специально для Тамаки?! Решил другу помочь, да?!

- Хм? – Я хмурюсь, растерянно смотрю на семпая, но уже секунду вскакиваю с постели. – Харухи и Тамаки?!

***

- Отпусти! – ты пытаешь оттолкнуть меня, но я держу тебя крепко.

- Как ты мог, Каору? – кричу. – Как ты мог, чёрт тебя побери?! Делать вид, что встречаешься с НЕЙ? Отдалился от меня! Бросил меня! И всё просто так, да?! Только потому, что это неправильно?! Потому что мы неправильные?!

- Мы и есть НЕПРАВИЛЬНЫЕ! – срываешься и изо всех сил толкаешь меня. На этот раз успешно – я падаю на пол, ударяюсь спиной о холодную плитку и давлюсь словами, смотря на тебя снизу вверх.

В твоём взгляде – растерянность. На лице – смятение. Губы едва заметно дрожат. Я всё понимаю.

На глаза всё же набегают слёзы. Обидно. Больно. До такой степени неприятно, что единственным разумным решением кажется молча встать, отвернуться и уйти. Снова к кошмарам, половинчатости и жизни без тебя – странному состоянию, когда тебя нет рядом, когда я не могу просто протянуть руку и дотронуться до твоей рыжей макушки, провести большим пальцем по носу и шутливо щелкнуть по самому кончику – как раз по яркой веснушке.

- Без тебя плохо, - опускаю взгляд. – Просто… плохо, понимаешь?

Передёргиваю плечами, чтобы сбросить оцепенение, и не без труда поднимаюсь на ноги – спину ломит. Шаг в сторону – к выходу, а на запястье уже сжимается твоя ладонь.

***

Это почти то же самое, что и трогать самого себя. Трогать, гладить, ласкать… разве что поцелуи в губы кажутся чем-то новым. Как бонус. Дополнительный бонус к целому пакету удовольствий – ты, я, наши руки, два дыхания и два крика.

Всё получается само собой – твоё чувство вины и мой раж, желание получить всё как можно скорее, сильнее, глубже. Наверное, твои громкие стоны слышны в соседних комнатах - мне не хватило терпения увести тебя подальше.

- Хикару! – мне тоже больно. Больно так, что слёзы – на этот раз невольные – быстро стекают по лицу и падают на твою поясницу. Разве может быть больно только кому-то одному?

Напряжение, жар и всхлипывание. Ты вырываешься, бьёшься на кровати, хватаешь побелевшими пальцами простыни, цепляешься за них, мнёшь, комкаешь и… утыкаешься лицом в подушку, обмякнув после оргазма.

А я смеюсь. Тянусь к тумбочке за ножиком для писем и выцарапываю своё имя на твоей руке. Мы снова будем одинаковыми, Каору.

Подвожу тебя к зеркалу и улыбаюсь нашему отражению. Заплаканные лица, дрожащие колени, расширенные зрачки.

- Look how beautiful we are…

Найдено на просторах Интернета.Если автор узнает свое творчество, прошу меня не убивать!)Мне просто очень понравилось!!!)

Температура (Каору)

Его кожа всегда такой же температуры как моя. Мы близнецы. Такова наша особенность.

Что в этом забавно, так это то, что когда я трогаю его, ощущения такие же, как когда я трогаю себя самого. Та же текстура, та же упругость, та же плотность мускулов под кожей.

И именно это напоминает мне о том, что мы с ним вместе. Мы прикованы друг к другу, и это просто прекрасно, потому что Хикару совершенно не тот человек, который сможет измениться без моего ведома.

Просто…

Просто это так успокаивает – знание того, что у кого-то еще здесь кожа точно такой же температуры как моя.

Глаза (-)

«И что, черт возьми, это было?», вопросил Каору. «Ты пялился на нее такими влюбленными глазами все время, пока она говорила!».

Хикару опустил глаза. «Послушай, мне жаль. Это ничего не значило».

Каору не слушал. «Ты с ней едва не поцеловался! Это тоже ничего не значит, Хикару?».

Хикару что-то бормочет себе под нос.

«Что?»

Их глаза встречаются, и, решительно, Хикару повторяет. «Я смотрел в глаза, которые не были в точности похожи на мои».

Каору не знает, как на это отреагировать. Медленно, он сглатывает и спрашивает. «И ч-что?».

Хикару не нравится страх в глазах Каору. Он подмигиваем ему, прижимаясь лбом к его лбу. «Они просто ни в какое сравнение не идут, Каору».

Голос (Хикару)

Через пару лет с момента, когда мы научились лгать, наши родители различали нас, зная, что у Каору голос немного выше. В нашей комнате стояло подслушивающее устройство, и они слушали наши разговоры, думаю потому, что Мама страдала от прямо-таки болезненного любопытства – как-то там ладят ее сыновья.

Я мог идеально изображать высокий голос «Каору», переключаясь с одного голоса на другой, пока Каору крался на кухню за сладостями.

Это всегда делал я. Каору тоже мог, я знаю, но он всегда отказывался это делать.

Я никогда не мог понять, почему.

Фе (Хикару)

Однажды после школы, Каору спросил. «Ты знал, что нормальные парни в нашем возрасте просто повернуты на размере?».

Я лениво ткнул его пальцем в бок вместо вербальной просьбы о пояснении.

«Размере… ну, ты знаешь».

«Фе. Правда?»

«Однозначно. Тот придурок Кидо хвастался на физ-ре».

«Фе».

Он сползал по своей половине кровати, пока его волосы не начали щекотать мой живот.

Я спросил. «Подожди, и что?».

«Вот что самое странное. Кажется, мы не совсем одинакового размера».

«Правда?».

Он ухмыльнулся. «Правда».

Я вздохнул и серьезно сказал. «Каору, Внешний мир – действительно странное место».

«Как будто я не знал».

Погода (Хикару)

Моя любимая погода – когда на улице облачно и ветрено. Я имею в виду, да, это довольно неприятно и холодно, но такой уж я.

Каору говорит, что ему тоже больше всего нравится облачная и ветреная погода.

Думаю, он врет.

Облачность и ветер, неприятное и холодное подходит мне, но никак не Каору.

Солнечная погода, ясная, и уверенность, и достаточная храбрость, чтобы выйти в мир за пределами нашего…

Я думаю, Каору должна больше всего нравиться солнечная погода.

Но он говорит, что любит, когда облачно и ветрено.

В конце концов, мы одинаковые.

Близнецы.

Верно?
Разговор (Близнецы)

Когда нам было восемь, мы застали родителей за просмотром фильма для взрослых. Сейчас думать об этом довольно неловко, но тогда мы знали о таких вещах слишком мало, чтобы получить психическую травму или что-нибудь вроде этого.

Ну, Мама с Папой были очень пристыжены. Итак, Папе было поручено с нами Поговорить.

После лекции о всех подробностях секса, мы попытались выяснить то, чего не поняли. Вроде слова «смазка».

Нам и в голову не пришло спросить, как подойдут друг другу мальчик с девочкой.

Папа очень практичный человек. Всегда был.

Друг (Каору)

Когда мы были во втором классе, в наш класс перешел новый мальчик. Он был наивный и над ним легко было подшутить. Простодушный тип.

Мы с Хикару были с ним грубы, смеялись над его акцентом, называли его тупицей-богатеем – наша новая любимая фраза.

У нас были проблемы с поведением, и на одной перемене, учитель решил поговорить с одним только Хикару.

Я был совсем один.

Новичок подошел и заговорил со мной, составив мне компанию. Он проявил ко мне доброту.

Полагаю, он был другом.

Что-то, испытанное без Хикару. Это испугало меня.

Хикару так и не узнал об этом.

Забавно. Сейчас, я не могу даже вспомнить лица того парня.

Терпение (Каору)

Я более терпелив.

Хикару, если смотреть не на что и слушать нечего, начинает скучать через тридцать секунд. Точнее, через двадцать шесть секунд, плюс-минус пара.

Я думаю. В одиночестве в своей голове.

Я не люблю думать.

Так что, я думаю о Хикару.

Я думаю о том, как быть похожим на него.

Когда он начинает постукивать носком ботинка, то же делаю и я. Потому что у близнецов одинаковый запас терпения.

Он чешет руку. Чешутся ли близнецы одновременно?

Вот тогда мне стало страшно. Когда я начал думать о близнецах от третьего лица.

Я только надеюсь, что Хикару не узнает.
Религия 1 (Хикару)

О религии:

Шансы что Мамина яйцеклетка начнет развиваться ненормально – из-за ошибке в митозе клеток – были астрономически малы.

Ну, положим, не астрономически, но близнецы – не такое уж частое явление.

Без Каору, я не был бы Хикару.

Так что, если бы не ошибка в маминой яйцеклетке, нас бы просто не было.

У нее был бы один-единственный ужасно одинокий мальчик, и ему пришлось бы отдуваться за нас обоих.

Случайность? Не думаю.

Религия – то единственное, до чего Внешний мир дошел верно.

Религия 2 (Каору)

О религии:

Шансы что Мамина яйцеклетка начнет развиваться ненормально, были астрономически малы.

Ну, положим, не астрономически, но близнецы – не такое уж частое явление.

Если бы мы не были близнецами, нас бы просто не было. Я имею в виду не только явную сторону.

Если бы у меня не было Хикару, я не был бы Каору.

Был бы только один из нас. И никакого больше беспокойства о том, чтобы думать одинаково – мы были бы одним.

Но мы разделены.

К сожалению.

Просто-таки астрономическому сожалению.

Что за жестокая шутка – сделать из одного человека двух?

Нет. Религия не по мне.

Черный, как смоль (Близнецы)

Мы хотели бы сказать, что мы ненавидим словосочетание «черный, как смоль». «Слоновой кости» - тоже. Клянемся, если мы услышим еще одну оду, посвященную Кейе, о «локонах, черных как смоль» и «коже, гладкой, как слоновая кость», мы действительно кого-нибудь убьем. Возможно – девчонку, которая ее напишет.

Да что за нафиг вообще такая «гладкая слоновая кость»?

Цветистые речи не для нас. Все они такие обобщенные.

Найдите уж способ сказать «река», а не «искристый поток».

И, ради всего святого, никогда больше не называйте глаза «очами». Мы найдем вас, и мы вас побьем.

…Слишком много фанаток на сегодня…

Беседа (Каору)

Мы больше не разговариваем.

Мы и так знаем, о чем думает другой. Бессмысленно говорить о чем-то, если наши мнения совпадают.

Войти в комнату, поприветствовать Хикару, поставить портфель на стул, застыть, обернуться.

Тишина.

Девчонка – одна из этих безымянных, безликих девчонок – извиняется и уходит.

Тишина.

Хикару говорит: «Каору…».

Я сажусь на диван рядом с ним, на нагретое той девчонкой место.

Просто какой-то девчонкой. Даже не с Харухи. Я бы понял, если бы это была Харухи.

Мы больше не разговариваем, но я никогда не думал, что он заговорит с кем-то другим.

Ложь (Хикару)

Быть настолько похожими порой так весело. Удовольствие ото лжи – от знания, что ты контролируешь часть мира своей жертвы – может сравниться с сексом.

…Ум-м, ну, как я слышал.

Все считают, что лгать плохо, и все такое.

Мы скажем: если у нас есть возможность, зачем нам мотив?

Хотя, иногда, Каору хмурится. Я имею в виду, словно он… не одобряет что-то.

Каору не одобряет ложь?

Это и разыгрывание людей – почти одно и тоже – два наших основных источника веселья.

Он никогда не говорил мне.

Как он мог никогда мне этого не говорить?

Разные (Каору)

Мне жаль. Все вы, читающие это – Я искренне сожалею.

Я вовсе не хочу подчеркнуть, насколько мы с Хикару разные.

О. Такое грязное словечко.

Разные.

Нет, я не пытаюсь показать наши… различия.

Потому что, да, мы похожи. Физически, даже Мама не может нас различить. Иногда, даже Хикару не может нас различить, а ведь он один из нас.

Проблема в том, что, для него, нет черты между Хикару и Каору.

Она есть для меня.

Я знаю, где именно заканчиваюсь я, и начинается он.

И нет ничего, чего я хотел бы больше, чем пересечь эту черту.

Хам (Хикару)

Сегодня девчонка назвала меня хамом.

Правда. Я действовал на автопилоте, и, наверное, рефлекторно ляпнул какую-то грубость. Она швырнула мне в лицо чашкой (не говоря уж о тепловатом чае) и сказала: «Ты хам!».

Неудивительно, это нас не обрадовало. Ледяным голосом я сказал, «Хамы».

«Что?».

«Я не хам. Мы хамы. Не ошибись еще раз».

«Он не хам», сказала она, кивнув на Каору. «Только ты».

Я вскочил на ноги. «Да как ты смеешь утверждать, что-».

Она развернулась на каблуках и вышла.

Я почти пошел за ней, но Каору потянул меня за рукав.

«Все нормально, Хикару. Не обязательно обоим быть хамами».

Это вовсе не нормально, Каору!

Волки (Хикару)

Волки.

Вы услышите о них в сказках и легендах. Они убивают людей и едят бабушек.

Мы слышали о них, так же, как о Черном Питере, Санта Клаусе, и всех тех вещах, которых обычные дети должны бояться и почитать.

Мне было все равно. Каору приснился кошмар.

Слыша его крики, чувствуя, как его тело бьется рядом с моим в кровати…

Не пользуйся моим голосом и моим телом, Каору! Не попадайся волкам, когда ты похож на меня!

Я ненавидел это. Я ненавидел его.

Я сказал Папе, что я плачу, потому что мне тоже приснился кошмар.

Девчонки 1 (Хикару)

Девчонки занятные. Особенно кокетливые.

Те, что ловят каждое наше слово, те, что плачут и визжат от одной только фразы…

Такой контроль. Такая острота ощущений.

Девчонок вроде Харухи просто труднее сломать. Хороший способ убить время, по крайней мере.

Нам еще не встречались девчонки нашего возраста, похожие на нашу мать. Такие… иногда серьезные, иногда… ну, громкие. Привлекающие внимание.

С девчонками вроде Мамы будет очень весело.

Хотя, Каору уже во многом на нее похож.

И иногда он становится гораздо более откровенным, совсем как Папа.

Девчонки не так хороши, как Каору.

Девчонки 2 (Каору)

Девчонки… докучливые.

У них есть назначение. Продолжение рода, и все.

Но это потом. А сейчас они просто… шумят.

Заучить фразы, которые заставляют их любить нас, достаточно просто. Потом веселье уходит, и все это – просто механическое воспроизведение.

По крайней мере, у Хикару есть повод притворяться, что он любит меня. Я имею в виду… вы знаете, что я имею в виду.

Но это все же лишь игра. Он делает это машинально, потому что он инстинктивно подражает мне.

Механичность – единственный способ остаться отстраненным перед девчонками.

Они умею отличать фальшивые слезы от настоящих.

Ненависть.

Мы никого не ненавидим.

Это было бы бесполезно. Ненависть к кому-то значит, что он заслуживает большего, чем игнорирование, а никого такого нет. Ребята – и Харухи – вполне милые. Мы их не ненавидим.

Конечно, нам могут не нравиться люди. Мы можем предпочесть не сталкиваться с ними, вместо того, чтобы встретить их лицом к лицу; это не одно и тоже.

Ненависть к кому-то требует времени, страсти, напряжения.

Никто, кроме нас не заслуживает такого внимания.

Я никогда не смогу ненавидеть Хикару. Я никогда не смогу ненавидеть никого из нас.

«Я» - не один из нас.

Наблюдать 1 (Хикару)

Мне нравиться наблюдать за Каору.

Он поднимает чашку, подносит ее к губам, глотает, опускает чашку на место и улыбается. Это так неописуемо… прелестно. Он выглядит таким нежным и чистым. Я хочу всегда защищать его…

Это даже лучше, потому что ему тоже нравится на меня смотреть, и я ловлю на себе точно такой же взгляд. Никогда не будет такого, чтобы мы не были рядом друг с другом.

Но затем он нервно встряхивает запястьем, а я этого не делаю.

Внезапно он кажется таким одиноким без меня.

А Каору никогда не должен быть одиноким.

Я подвел его?

Наблюдать 2 (Каору)

Мне нравится наблюдать за Хикару.

Все время. Как он пишет, думает, смеется, двигается или сидит на месте, все это Хикару, и это так похоже на меня, что даже больно.

Иногда, он смотрит на меня в ответ, и он так сильно хочет защитить меня… И я только и могу думать, какой он наивный и милый, верящий во всегда, которого не будет, и так отчаянно верящий, что я выполню свою часть сделки.

Так что, я должен сделать все, чтобы защитить эту слепую веру.

Если однажды он узнает… быть по сему.

Но никогда я не скажу сам.

Подушка (Каору)

Подушка это мягкий предмет, который кладут под голову. Тут не может быть двух мнений.

Ии так я думал, пока Хикару не решил стырить мою, чтобы подложить себе под спину, когда он собрался проверить что-то в Интернете. Ну, с ноутбуком, знаете ли.

Все это очень мило и щеголевато, но у меня нет подушки.

Так что вместо нее, он предлагает мне использовать его. Мне приходится прижаться правым ухом к его животу и свернуться калачиком, чтобы голова не соскальзывала.

А он говорит, что завтра его очередь.

Свеча (Каору)

Зажженная свеча делает темноту еще глубже.

Все дрожит и колеблется в теплом сиянии, и он не видит того, что выходит за пределы освещенного круга.

Все, что видит Хикару, это мое лицо, едва освещенное. Не то, что скрывается за ним.

Но свечи догорают.

Их фитили сгорают, воск плавится, и свет уходит.

Свет уходит…

…И возвращается темнота.

И темнота не достаточно глубока, чтобы он не увидел меня, прячущегося здесь.

И когда свеча догорит, он узнает. Узнает меня.

Он узнает, что я предал его.

Мой Хикару…

В гости с ночевкой (Близнецы)

Когда нам было восемь, Мама взяла на себя заботу об обустройстве нашего дня рождения.

Под «заботой об обустройстве» мы имеем в виду, что она надавала взяток родителям и пригласила всех и каждого из нашего класса.

Итак, все пришли, принося умеренно запуганную атмосферу тотального злоупотребления родительскими правами.

Учтите, что тогда мы не ладили ни с кем, даже из девочек.

И был у нас показ мод для девочек – «у нас» - то есть у нашей матери-дизайнера, и постройка крепости для мальчиков – под предводительством Папы.

И, оставшись на пять минут без присмотра, мы довели их всех до слез, и они разбежались по домам.

Миссия выполнена.

Нирвана (Каору)

Что ж. Вы могли этого не знать, но…

Я влюблен в Хикару.

А он не влюблен в меня.

И это больно.

К счастью, есть алкоголь.

Не говорите мне, что нам бы его не продали – на что еще нужны взрослые слуги?

Так что, однажды, случился алкоголь. А после случилось еще несколько разных событий.

Одно за другим, и я достиг Нирваны.

Технически, как и Хикару, но он не помнит.

К счастью.

Ну, одного раза достаточно, верно? Мне понадобилась жидкая храбрость, чтобы в первый раз сказать ему, что я его люблю; как я смогу сделать это снова?

Я не думаю об этом.

Но все еще люблю его.
Война (Каору)

Я воюю с самим собой.

Хикару такой беззаботный, яркий и уверенный, и он никогда не изменится.

Но я изменяюсь.

Я чувствую это. Не день ото дня; гораздо медленнее. Но с течением времени, разрыв между нами все увеличивается. Мне приходиться бежать так быстро, как я только могу, только чтобы остаться на прежнем месте.

Мне приходится сражаться с новым мной, с Внешним мной.

Потому что я не могу позволить Хикару увидеть. Я не предам его.

Я знаю, что если я проиграю эту войну –

- а так и случится, это так безнадежно –

- Хикару будет разочарован.

Кейя (Близнецы)

Кейя во многом похож на нас.

Он не любит людей. В общем, я имею в виду. Все они непостоянные, незрелые, просто мишени в политических играх.

Мы, между тем, просто не любим людей.

С его точки зрения, мы, возможно, довольно глупы; мы могли бы стать его протеже, но отказываемся признать это.

Или, может быть, он не стал бы учить нас. Не больно-то он счастливый парень.

Он не хочет, чтобы кто-то еще прошел через тоже, через что пришлось пройти ему…

…Или, может, ему просто не нужны лишние конкуренты.

Мы не можем сказать точно. Не с Кейей.

Он знает, как не быть прочтенным.

Что за педант…

Рисование (Каору)

Я умею рисовать. Вроде как.

Вот, я мог бы рисовать, если бы попытался.

Я оказался плодовитым. Я размалелывал все свои тетради.

Когда я решил, что достаточно хорош, я нарисовал нас. Глядя на Хикару на уроке, как на модель для обоих, разумеется.

Набросок Хикару получился прекрасным. Мне хотелось тут же показать ему, но он наверняка бы подумал, что портрет его одного это настоящее кощунство.

Так что, я нарисовал себя.

Я был искривленным, уродливым, отвратительным и совершенно не похожим на него.

После это я никогда больше не рисовал
Плавание (Хикару)

Мне нравится плавать вместе с Каору.

С того момента, как мы пошли в старшую школу, мы обнаружили, что большинство парней почти не видят других парней обнаженными. Так что мой единственный шанс посмотреть, как Каору, так сказать, изменяется, это плавание.

Физически, мы одинаковы.

Но, в то же время, я вижу его едва одетого, мокрого и безжалостно сияющего…

И не могу удержаться от воспоминаний о том пьяном приключении, которого он не помнит.

Я имею в виду… попробовать один раз – это нормально, верно? Это ни к чему не обязывает…

Я думаю об этом только когда мы отправляемся на плавание.

Сюрпризы (Хикару)

Я проснулся последи ночи, потому что Каору рядом со мной снился кошмар.

Нет, не кошмар.

Очень… очень приятный сон.

Все что мне оставалось, это попытаться снова заснуть и игнорировать, игнорировать его.

Но он издавал звуки.

Не то чтобы громкие… зато прямо мне в ухо.

И… это были очень личные звуки.

Он говорил человеку, которого видит во сне, что любит его.

Кого Каору любит?

Я не знал.

До того момента.

Любопытство и ревность сжигали меня, пока…

Пока он не сказал, «Хикару».

И я…

Он действительно имел это в виду?

Плохо (Каору)

Когда я проснулся, Хикару не был Хикару.

Он был более нервным, более взволнованным чем обычно, и продолжал смотреть на меня, словно я сошел с ума.

Я не знал, что не так, и не мог спросить, потому что это должно было быть что-то, что я должен был уже знать.

Хотя, не уверен, что смогу смотреть ему в лицо после того сна, что приснился мне этой –

Ох.

Этой ночью.

Я могу шевелиться во сне и… и говорить…

О нет.

Что я сказал вслух? Что он услышал?

Если я сказал…

Если он слышал…

…Это…

Я потерял его.

Если он знает…

Моя жизнь кончена.

Сообщение

Завтрак (Хикару)

Они знают, что что-то не так.

Мы завтракали, и Мама, как обычно, читала какой-то журнал мод.

Я видел, что Каору разглядывает ее заколку-бабочку, но сначала он посмотрел на меня.

Я не шевельнулся.

Он опустил голову, размазывая яичницу по тарелке.

Затем раздался вопрос: Все ли в порядке в школе? Может, есть что-то о чем нужно поговорить?

Я предоставил Каору отвечать на вопросы.

Но я все время чувствовал на себе его взгляд.

В машине (Каору)

Ничего.

После того кошмара за завтраком, ничего.

Он сидит на своей стороне сидения, внезапно обретя жгучий интерес к окну.

Я сижу на своей стороне, просто… нормальный, такой, каким всегда был Хикару, только не сегодня, потому что он знает.

Знает. Это точно.

Он знает, что я люблю его.

И он не разговаривает со мной.

Что, не важно, с какой стороны не посмотри…

…не хорошо.

Вообще.

Он не говорит со мной.

Раньше, мы всегда знали, что думает другой достаточно хорошо, чтобы не говорить… но это…

Он не разговаривает, потому что совсем не знает меня.

Звонок (Хикару)

Я не знаю его.

Машина останавливается у академии, и до звонка еще двадцать минут. Я настолько выбит из колеи, что на полном серьезе рассчитываю избегать его, общаясь с другими друзьями, прежде чем вспомнил, что у нам… что у меня их нет.

Так что я сажусь в угол широкого подоконника, Каору идет прямо за мной – всегда прямо за мной, да? Всегда подражая мне? – и садится напротив меня.

Двадцать минут тянутся очень долго, когда проводишь их с человеком, который больше не является частью тебя.

Он говорит «Хика-», но звенит звонок и я убегаю.

Перемена (Каору)

На самом деле, для него нет никакой возможности избегать разговора со мной весь день.

Верно?

Но часть меня, молчаливо сидящая за партой, и наблюдающая, как он непринужденно болтает с Харухи, дожидаясь начала следующего урока, знает, что я заслуживаю этого.

Молчания.

Того, как его глаза соскальзывают с меня, вычеркивая меня из мира.

Различия.

Но мне становится совсем тошно, и я пытаюсь сжать карандаш достаточно сильно, чтобы удержаться и не заплакать.

Я заслужил это тем, что не был одним из Нас.

Но ведь Нас больше нет, разве нет?

Ланч (Хикару)

Я не знаю, что делать.

Это Каору. Мой Каору. Каору, которого я знал всегда.

Сейчас, этого просто недостаточно.

Он не такой, как я. Теперь, перестав глупить, я это вижу.

Особенно теперь, когда он ждет, чтобы я начал что-нибудь есть, чтобы начать есть самому…

Мне хочется кричать, ругаться и топать ногами, и сказать ему, чтобы он ел, что захочет, в каком ему угодно порядке, потому что он такой, какой есть, и как я могу простить, если я даже не могу узнать тебя лучше –

Но я не могу с ним заговорить.

Прогулка (Каору)

Оуран – очень красивое место –

- Я заслужил это, я заслужил это –

- Но я ненавижу оставаться наедине со своими мыслями.

Я ненавижу быть один.

Раньше, у меня всегда был Хикару.

Сейчас, он прямо рядом со мной и за многие мили от меня.

Уроки кончены, но остался еще…

И если он не разговаривает со мной…

Все будут задавать вопросы, и он может просто сказать им, и тогда я, наверное, задрожу, а потом сорвусь и найду какого-нибудь ученого, который сможет заменить мне ДНК.

Мы приближаемся к двустворчатым дверям, и я спрашиваю, «И что мы сегодня будем делать в Клубе?».

Он не отвечает.

Клуб 1 (Хикару)

Кейя не спрашивает у нас, в чем дело, хотя я видел, что Харухи с ним говорила.

Он, очень по-дружески, бросил нас волкам.

Пять девчонок, все пьют чай и смотрят на нас, как на свои потаенные фантазии, воплотившиеся в реальность.

Каору помешивает чай и ерзает на своем стуле…

Хихиканье просто невыносимо.

В разгаре беседы, которую поддерживаю я один, я решаюсь на отчаянный шаг и осторожно опускаю в его чашку кусочек сахара. «Может, теперь он понравится тебе больше, Каору. Ты всегда был сластеной».

И теперь он должен… должен… сделать что-нибудь…

…Кроме плача.

Клуб 2 (Каору)

Девчонки.

Я просто не вынесу девчонок.

Не теперь, когда Хикару прямо рядом со мной, пускает в ход свои чары, как обычно. Он, наконец, снова Хикару, но я нет, и я не могу этого вынести…

А затем он заговаривает со мной.

Ради девчонок. Не меня. Это не имеет никакого отношения к тому, что я люблю его, а он беспощадно игнорирует меня.

Я знаю, что я должен сделать.

Я должен замереть и начать притворяться, что люблю его…

…Но я не могу, потому что это не притворство…

…И я не могу притвориться, что не знаю, что он не любит меня в ответ…

…И я начинаю плакать.

Плач (Хакару)

Я не ненавижу его.

Он… любит меня, любит так.

Но я не ненавижу его.

Но я все равно не могу с ним говорить. Не сейчас. Не после того, как целый день смотрел, как он ломается.

Что я могу сказать? «Извини, за то, что я обнаружил, что ты отличаешься от меня, и забеспокоился, и не разговаривал с тобой до этого момента. Я не хотел».

Нет. Я имел это в виду, когда делал это.

Но видеть, как он пытается свернуться как можно плотнее, и просто кричит, как маленький ребенок, не думая о том, где он, или о том, что он ни на миг не отводит от меня глаз…

Я не могу…

Бег (Каору)

Я плачу.

Это больно – все горит, глаза, и горло, и щеки, и сердце – но пытаться остановиться еще больнее.

Все смотрят.

Даже Хикару.

Жалкая, измученная часть меня счастлива.

Все остальные пытаются выставить он девчонок.

Хикару вносит свою лепту. «Прочь от него».

Затем он опускается на колени, держа мое лицо руками, потому что теперь я не могу смотреть ему в глаза.

«Каору. Нам надо поговорить».

Это заставляет меня заплакать сильнее.

Он берет меня за руку и мы мы! убегаем.

Горло все еще жжет… но ничего неправильного больше нет.

Дыхание (Хикару)

Я не знаю, что я делаю, несясь сломя голову по коридору с зареванным братом в охапку.

Мы пробегаем через бесчисленные двери, и я втаскиваю его в пустую комнату.

Я запираю дверь, поворачиваюсь, и из меня вышибает дыхание. Руки Каору обвиваются вокруг меня, он утыкается лбом в мое плечо.

«Прости меня», говорит он.

Н-да. Я ожидал чего угодно, только не этого.

Так что я обнимаю его за талию.

Мой младший брат.

Который меня любит.

Это ничего не меняет.

…Да.

Да, меняет.

Но Каору… нужна защита.

«И ты меня».

Обещание (Каору)

Хикару извинился?

Я не могу позволить себе надеяться.

«Но ты рассчитывал, что я останусь одним из Нас, и я подвел тебя, и как все может снова стать таким, как было?».

Глаза Хикару – мои глаза – моргают в ответ. «Ты этого хочешь?».

Я отпускаю его и пытаюсь отстраниться. Его руки удерживают меня, но он колеблется и разжимает их.

«Конечно хочу! Раньше все было лучше!»

«Ты изменился».

Эти слова ранят.

«Я стану прежним», обещаю я.

Хикару мотает головой. «Ты изменился, и это не плохо. В каком-то смысле… ты гораздо более живой, чем когда-либо был раньше».

Живой (Хикару)

Зачем я это сказал?

Я даже не знаю, что это значит!

Он весь день был моей тенью, показывая мне то же, что показывал всегда…

Но это…

Действительно говоря мне, чего он хочет, показывая, что причиняет ему боль, действительно, по-настоящему разговаривая со мной –

Это Каору.

Не знаю, насколько тот, кого я знал, остался таким, каким его знал я.

«Я имею в виду… могу я узнать настоящего тебя?».

«Но я», он передергивается, «отличаюсь от тебя».

«Нам будет о чем поговорить»,

Он качает головой.

Я говорю. «Доверься мне хоть чуть-чуть. Ты же мой брат».

Брат (Каору)

Из всего, что он только мог сказать!..

«Я твой брат?».

«Насколько я помню, да».

«Ты уходишь от темы! Я, между прочим, влюблен в тебя, Хикару!».

«Ты первый ушел от темы», пожимает он плечами.

«Хикару!»

«Хорошо». Хикару закрывает глаза, и прислоняется своим лбом к моему, держа меня за плечи, чтобы не дать мне отодвинуться. «Ты знал меня всю нашу жизнь. Я знаю тебя пять минут. Дай мне шанс наверстать упущенное, ладно?».

Что я мог сказать? «Нет, я предпочел бы, если бы ты перешел к делу и отверг меня сейчас»?

Так что, я кивнул и мы пошли домой…

…Вместе.

Опоздание (Хикару)

Я снова засмотрелся на Каору.

Утро я однозначно люблю больше всего.

Я привык будить его сразу, не залеживаясь, но теперь я тяну до последней минуты, когда ему действительно пора вставать.

У него есть привычка заворачиваться в одеяло, и обвиваться вокруг меня, не давая мне двигаться.

Наконец, я говорю. «Каору»,

Он сонно на меня моргает, награждает меня взглядом, который заставил бы Ханни посыпать голову пеплом и уйти в монастырь, и просит «еще чуть-чуть».

Не уступить ему было бы преступлением.

Мы опаздываем в школу.

Часто.

Нервный (Каору)

Он заставляет меня нервничать, когда так смотрит.

Как Кейя, подмечая каждое движение для последующего изучения и анализа.

И-ергх.

Это заставляет задуматься. Что такого он видит в том, как я ем яблоко?

Более того, что я хочу, чтобы он увидел?

Я не знал, что можно чувствовать себя голым, будучи полностью одетым.

Но он разговаривает со мной.

Спрашивает, не кажется ли мне забавной прическа той девчонки, рассказывает о книге, которую он видел и подумывает прочесть…

Это расслабляет меня.

Я едва припоминаю, что нужно запнуться, когда он интересуется и моим мнением.

Всегда о мелочах.

Дело Клуба (-)

Тамаки сказал: «Знаете, с того момента, как один из них расплакался, близнецы стали разными».

Кейя откликнулся: «Да, мы все это знали».

Ханни прощебетал. «Я немного беспокоился, но теперь все почти закончилось».

«Что почти закончилось?», сконфуженно спросил Тамаки.

Харухи ответила. «На перемене, в тот день, Хикару почти полностью игнорировал Каору. Каору с него глаз не сводил. Я не могла видеть их такими и сказала Кейе».

Кейя сказал: «Я изучил сложившуюся ситуацию, и поместил их условия сильного давления».

«Защитные инстинкты», добавила Харухи.

Тамаки просиял. «О. Ясно. Хорошая работа, Клуб Свиданий!».

Решение (Хикару)

Я принял решение.

Я не отступлюсь. Не смотря ни на что. И Каору тоже.

Что плохого случиться, если я ухвачусь за крошечный крошечный, что за преуменьшение шанс?

Рассуждая логически, есть только две возможные развязки…

…А пятидесятипроцентный шанс на полное счастье это очень хороший шанс.

Верно?

Верно.

И я люблю Каору. Он – единственный человек, которого я искренне, по-настоящему люблю, - и имею в виду, да, конечно есть еще Мама и Отец, но это совсем не то.

Он выглядит немного удивленным моими рискованными методами.

Может быть, в следующий раз я предупрежу его заранее.

Сумасшествие (Каору)

Ум-м.

Жизнь нормальна.

Я постепенно позволяю Хикару узнавать меня…

И жизнь решает стать абсолютно сумасшедшей.

Почему Хикару меня целует?

Не могу припомнить, чтобы мы в этот раз напивались.

Хикару слушал мои разглагольствования о том, как сильно раздражают девчонки, которые смотрят на него, и потом….

Ну.

Знаете.

Су-мас-шест-вие.

Почему я думаю об этом?

Хикару целует меня. По своей воле.

…Религия – это правильно.

Это язык?

И потом мир кончается и этот поцелуй прерывается.

«Думаю, это стоит риска, даже если в этот раз мы не напились», говорит он.

И снова поцелуй.

Погоди-ка минуточку….

«Ты это помнишь?!?».

Прекрасный яойный фанфик Кёя/Тамаки

****
- Ты соображаешь, о чем просишь? - Кёя даже оторвался от бумаг, чтобы бросить на Тамаки укоризненный взгляд.
Блондин усиленно закивал.
- Ты с ума сошел, - заметил Кёя. - Окончательно.

Председатель Хост-клуба отрицательно замотал головой.
- Да нет же, я все обдумал! - в голосе Тамаки слышалась лихорадочная уверенность. - Мои великолепные познания в искусстве соблазнения не годятся для Харухи - она... Она такая... Необычная!
Кёя закатил глаза:
- Она просто нормальная. И твои дурацкие приемы...
- Вот именно! - широко заулыбался Тамаки. - Потому мне и нужна информация.
Он состроил уморительно-таинственную мордашку:
- Я должен узнать, каково это - свидание с интеллектуалом?.. Как обольщают очкарики? А для этого мне нужно свидание с очкариком!

Кёя демонстративно поправил очки.
- Это твои проблемы. Я не собираюсь... - он поморщился, - изображать для тебя девчонку.

Тамаки все с той же загадочностью огляделся по сторонам - днем в понедельник зал Хост-клуба был совершенно пуст - и снова лукаво улыбнулся.
- Тебе и не придется. Пригласи меня на свидание.
Кёя и раньше смотрел на него, как на чокнутого, но теперь взгляд был полон серьезного беспокойства за психическое здоровье собеседника:
- Тамаки...
Блондин изящно всплеснул руками:
- Что?! Или я тебе не нравлюсь?! - драматично возопил он; но, видя, что это не произвело никакого эффекта, продолжил уже серьезнее:
- Как ты можешь бросать меня в беде, когда я всего-то и требую, что мастер-класса по "умному" соблазнению!

Кёя некоторое время смотрел куда-то в сторону - Тамаки хотелось надеяться, что он обдумывает предложение, а не подсчитывает расходы на какой-нибудь там фестиваль - а потом перевел внимательный взгляд на блондина.
- Н-ну?.. - почему-то разволновавшись, выдавил Тамаки через минуту.

Кёя с усмешкой откинулся на спинку кресла.
- Ладно.

****
Каору подавил желание нервно захихикать.
"Эй, кто-нибудь, пожалуйста скажите, что мне это мерещится", - взмолился он про себя, наблюдая в приоткрытую дверь за тем, что происходило в "Музыкальном зале №3".

А происходило там следующее: в неизвестно как устроенном в три часа дня романтическом полумраке, под тихую лирическую музыку, пили нечто подозрительно-винного цвета президент Хост-клуба и... и не какая-нибудь очаровательная девушка, а вице-президент того же клуба! Сидели они совсем близко, Кёя что-то увлеченно рассказывал своим фирменным соблазняюще-приглушенным голосом, а Тамаки... Каору пораженно покачал головой: Тамаки периодически заливался румянцем, хлопал ресницами и кивал - молча, вот что особенно удивляло.

"Какой феерический ужас", - рыжий не смог сдержать улыбку, когда Кёя ласково взъерошил челку сидящего рядом парня (король Хост-клуба в ответ на это застенчиво потупился).

Каору тихонько закрыл дверь, и, все еще улыбаясь, отправился на поиски Хикару.
Похоже, его брат теперь был единственным претендентом на сердце Харухи - что не могло не радовать.

****
- У тебя хлопья пыли в волосах, - Кёя небрежно коснулся челки блондина.
Тот озабоченно скосил взгляд на рубашку.
- Тьфу... Я сегодня заходил в библиотеку - думал найти там что-то стоящее... Ладно, давай дальше, - он извлек из-за диванной подушки блокнот. - Свет, музыка, голос... Что еще?
- Темы для разговора, - объявил Кёя.
- Учеба, - уверенно кивнул Тамаки.
- Дурак, - вздохнул Кёя в ответ. - Ни в коем случае. Вообще, пусть темы для разговоров выбирает она - ты должен внимательно слушать, задавать уточняющие вопросы...
- ...и рассказывать похожие случаи из моей сногсшибательной жизни!
- ...вот таких историй как раз поменьше! - строго оборвал радостно улыбающегося блондина Кёя. - Она должна чувствовать, что все твои мысли - исключительно о ней одной...
Он произнес это необычайно нежным тоном, чуть склонившись к Тамаки - и тот почувствовал, что в который раз краснеет - ужасно неловко, конечно, но зато это наглядно демонстрировало действенность таких интонаций.
Он немного смущенно отстранился и дважды подчеркнул уже записанное на листе: "просто потрясающий голос".
Кёя едва успел спрятать ухмылку за тонким стеклом бокала, отпив еще малинового морса.

- А что насчет... Н-ну... - Тамаки на мгновение удрученно замолк. Он никогда, никогда не запинался, даже в беседах с самыми красивыми девушками - и что, спрашивается, происходит сейчас, ведь он всего лишь сидит в полутемном зале рядом с Кёей, что в этом такого?..
- Насчет чего? - Кёя снова подавил усмешку. Безостановочно смущающийся Тамаки был очаровательным зрелищем.

- Завершение вечера, - блондин попытался улыбнуться с обычной самоуверенностью.
Получилось плохо.
Ситуация вышла из-под его контроля еще с самого начала - как только выяснилось, до чего это странно и... приятно, когда за тобой ухаживают, ловят каждое твое слово, склоняются ближе и нежно заправляют выбившиеся прядки за ухо - Кёя велел запомнить этот жест на будущее, и Тамаки был с ним абсолютно согласен, это и правда... впечатляло.
- А что с завершением? - Кёя заинтересованно склонил голову набок.
- Поцелуи, - произнес Тамаки, просто-таки всей кожей ощущая, что говорит что-то не то. - Как... т-то есть...

Кёя недоверчиво приподнял брови.
- Поцелуи?
Тамаки и не подозревал, что от одного только звука чьего-то голоса можно так краснеть. Он в который раз мысленно напомнил себе спросить у Кёи, как он это делает.
Брюнет тем временем с задумчивым прищуром разглядывал сидящего рядом парня.
- В случае если тебе удастся не напугать ее до этого, - насмешливо протянул он, - то да, возможно, вечер закончится поцелуем.
Тамаки с серьезным видом кивнул и приготовился записывать инструкции - чем вызвал у приятеля еще одну улыбку.
- Тут я тебе советовать не буду, - Кёя отставил бокал на стол и весело посмотрел на Тамаки. - Это можно только показать, - и с этими словами он наклонился и легонько коснулся приоткрывшихся в изумлении губ блондина своими губами.

Поцелуй длился всего пару мгновений – его запросто можно было бы счесть шуткой или случайностью, Тамаки обязательно так бы и сделал, если бы не один простой факт: ему, кажется, понравилось.
Понравилось до такой степени, что он едва сдержал себя - так хотелось потянуться за этой нежностью, поцеловать Кёю самому - обнять за плечи и не отпускать, наслаждаясь ответной лаской...

Какой кошмар.

Ужаснее этого бы только то, что Кёя с равнодушным видом поднялся с дивана и включил верхний свет.
- Ну, примерно так, - деловым тоном произнес он. - А теперь извини, мне надо составить расписание на следующую неделю.

Тамаки смог только с совершенно несчастным видом кивнуть.

****
Полчаса спустя каждый, кому взбрело бы в голову прогуляться по саду Оуранской школы, мог бы лицезреть сидящего у центрального фонтана и трагически вздыхающего президента школьного Хост-клуба.

Тамаки кормил уток.
Каждый его жест был тщательно наполнен невообразимой тоской и невероятным горем - кажется, именно это положено чувствовать, когда вдруг среди дня обнаруживаешь, что по уши влюблен в собственного лучшего друга - а он, мало того, что парень, так еще и не обращает на тебя и твои страдания ни малейшего внимания.

Это было действительно, по-настоящему ужасно и несправедливо, и к тому же портило прическу - потому что Тамаки постоянно ерошил волосы в горестной задумчивости, и сейчас выглядел не потрясающим Королем Хост-клуба, а просто лохматым, безнадежно втюрившимся парнем.

Раздавшийся рядом печальный вздох был замечательным сопровождением мыслей Тамаки, однако ему не принадлежал.
- Харухи?..

Девочка рассеянно кивнула.
- Привет.
Блондин понимающе протянул ей остаток булочки: по его мнению, люди, охваченные вселенским горем, должны помогать друг другу. В кормлении уток, в первую очередь.

Только минуту спустя до Тамаки дошло, что обычного в присутствии Харухи томления души и сладкой боли в сердце у него больше не наблюдается. То, что еще утром было яркой и захватывающей страстью, по непонятным причинам превратилось в теплую дружескую симпатию.

По непонятным причинам?..

Блондин тяжело вздохнул (Харухи тоже; вздыхать в унисон оказалось не так и плохо): причины были просто очевидны.
Кёя.
Заумный... дотошный... вечно всеми командующий, невыносимо насмешливый, ироничный... такой... обаятельный до ужаса в этих своих очках...
И к тому же - высокий стройный брюнет. Тамаки смутно понимал, что уж это-то никак не должно его интересовать - но все-таки не смог сдержать еще одного мечтательного вздоха.

Ему был просто необходим хоть чей-нибудь совет.
- Харухи?.. - несмело позвал он.
Удостоившись, наконец, ее внимания - хотя карие глаза смотрели скорее куда-то сквозь него - Тамаки спросил:
- Скажи, что бы ты стала делать, если бы человек, которого ты давно знаешь, вдруг... поцеловал бы тебя?
Харухи вздрогнула и недоверчиво уставилась на него.
- А?..
Тамаки, обрадованный началом диалога, быстро закивал:
- Поцеловал бы, говорю! А потом бы сделал вид, что не было никакого... совершенно великолепного... - тихо добавил он, - поцелуя?

К его огромному изумлению, глаза девочки наполнились слезами:
- Он... он тебе рассказал? - выпалила она перед тем, как развернуться... и убежать в неизвестном направлении.

А Тамаки, позавидовав такой стремительности, принялся соображать, что, собственно, только что произошло.

Гениальная догадка посетила президента Хост-клуба ровно в тот же миг, как над его ухом раздалось неодобрительное хмыканье:
- Встань с бетона. Простудишься.

Обернувшись, Тамаки обнаружил чуть склонившегося над ним Кёю.

- Поцелуй! - радостно поделился он результатом своих измышлений.
Брюнет несколько раз моргнул, потом пожал плечами.
- Ладно.

Разгадать, что у него на уме, Тамаки удалось за мгновение до того, как теплые губы Кёи коснулись его собственных.

Следующим не менее ярким впечатлением стало погружение в ледяные воды фонтана - когда Тамаки резко подался назад, совершенно забыв, где находится.

Когда он наконец перестал барахтаться, Кёя со скептическим выражением лица протянул ему руку и помог выбраться на сушу.
- Хм. Или ты не это имел в виду?

Тамаки послал ему возмущенный взгляд.
Нет, он не это имел в виду; а вежливые люди, между прочим, не должны лезть с поцелуями вот так неожиданно, пусть даже это и самые головокружительно-сладкие поцелуи, которые только...
Черт.

- Нет! - рассерженно фыркнул он, снимая промокший пиджак и начиная расстегивать рубашку. - Я имел в виду, что у Харухи был поцелуй!

Кёя поднял слегка затуманенный взгляд с влажной обнаженной груди блондина, и непонимающе посмотрел в его синие глаза:
- Эээ... Хм, - он вдруг нахмурился. - А, ясно. Поздравляю.

Тамаки недоуменно поднял брови.
- Я-то тут при чем? - после всех сегодняшних открытий, личная жизнь Харухи его не особо волновала. - Кто-то ее поцеловал.

Кёя с совершенно непонятным облегчением вздохнул.
- А, ну и ладно. Идем, тебе надо раздеться... Эээм, переодеться, в смысле.

К его удивлению, соблазнительно-мокрый блондин упрямо покачал головой.

- Вот еще. Я не успокоюсь, пока не выясню, кто это был!
Он наспех выжал рубашку, набросил ее на плечи и кинул величественный взгляд на совершенно растаявшего от всей этой картины Кёю:
- А ты идешь со мной. Потому что это из-за тебя я... - он выразительно махнул рукой в сторону фонтана, залившись при этом едва заметным румянцем, и, не дожидаясь ответа, направился в сторону школы.

Кёя нежно улыбнулся ему в спину и поспешил следом.

****
- Каору! - грозный голос Тамаки разносился над футбольным полем. - Иди сюда сейчас же!

Стоящий чуть поодаль Кёя лишь безнадежно покачал головой.

Запыхавшийся рыжий парень подбежал к ним через пару мгновений - и тут же с широкой улыбкой подмигнул:
- Гуляете?
Брюнет мрачно сдвинул брови; как всегда равнодушный к намекам Тамаки дернул Каору к себе:
- Ты сегодня видел Харухи?
Каору отрицательно покачал головой.
- А что?..
- Нет, ничего-ничего, - блондин уставился на него с подозрением. - И давно ты тут... тренируешься?
Рыжий нервно сглотнул и обернулся к Кёе:
- Кёя... Он не моргает. Мне страшно.

Вице-президент Хост-клуба насмешливо блеснул очками. Тамаки недовольно фыркнул:
- Ладно... А где Хикару?

Каору аккуратно высвободил руку из крепкого захвата и пожал плечами:
- Понятия не имею. У меня игра стоит, ребята... - и он убежал в сторону кучки мальчишек.

- Думаю, это был не он, - тоном компетентного специалиста объявил Тамаки.
- Какое тонкое наблюдение, - вполголоса восхитился Кёя, едва поспевая за охваченным детективным азартом блондинчиком.

****
Ханни, полностью оправдывая свое имя, уплетал медовые пирожные.

Тамаки остановился в дверях и поежился: то, каким образом Ханни умудрялся оставаться мелким худеньким мальчишкой с таким-то рационом - это было, по его мнению, одной из жутких тайн мироздания.
- Ты же не думаешь, что это он? - скептически хмыкнул подошедший Кёя, останавливаясь у Тамаки за спиной и зачем-то слегка приобнимая его за талию - прикосновение, которое, как выяснилось, посылает по позвоночнику целые стаи шаловливых мурашек - и приходится долго сосредотачиваться, прежде чем выдавить:
- Да-а...
- Что "да"? - такой нежный шепот на ухо... - Он стал бы целовать Харухи?

И опять деловой тон. Ох, и угораздило же Тамаки влюбиться в самого равнодушного на свете придурка.

- Ханни! - блондин вошел в комнату, демонстративно проигнорировав разочарованный вздох Кёи у себя за спиной. - Привет!
- Угу! - золотистые кудряшки взметнулись в воздухе, когда их обладатель кивнул в знак приветствия. - Хочешь тортик?
- Нет, - отмахнулся Тамаки. - Ты сегодня виделся с Харухи?
Ханни отрицательно помотал головой.
- Нет, - он с удовольствием облизнул ложку. - А что?..
- Ничего, - строго глядя на уже состроившего подозрительную мину Тамаки, произнес Кёя. - До вечера, Ханни, - и он потянул блондина за рукав к выходу.

- Тамаки, ну это же глупо! Ты у всех собираешься спрашивать?! - Кёя неодобрительно покачал головой. - Существует же такое понятие как "личная жизнь", и Харухи...
- Наверное, это был Хикару!
- Тамаки. Нет.

Пару мгновений в коридоре было слышно только обиженное сопение блондина.
Наконец Кёя хмыкнул и уже повернулся было, чтобы уйти, но Тамаки уцепился за его рукав:
- Ну Кёя... - очаровательно насупившись, протянул он.

Капризные нотки придавали голосу совершенно потрясающее звучание. Кёя беспомощно вздохнул.
- Тамаки...
В его ладонь скользнули тонкие пальцы:
- Ну это точно был Хикару! Идем... - Тамаки потянул брюнета за собой.
Тот, сдаваясь, кивнул.

****
Вся потерянная было язвительность Кёи вернулась к нему, когда у входа в обеденный зал обнаружились Мори и Хикару - причем последний чуть раскрасневшийся, явно только что с улицы.
- А я как раз рассказываю старине Мори, как хорошо на озере! - улыбаясь во все тридцать два зуба, сообщил рыжик подошедшим Тамаки и Кёе.
Мори подтвердил эти слова сдержанным кивком.
- Так ты был на озере? - выразительно глядя на Тамаки, переспросил Кёя.
- Ага, с классом, - Хикару неопределенно махнул рукой. - А вы тут чего?
- Ничего, - мрачно прищурился Тамаки. - Ты и правда был на озере?
Хикару, подняв брови, недоуменно посмотрел на Кёю. Тот привычно пожал плечами.
- Н-ну да, - осторожно кивнул рыжий. - Ладно, ребята, я на поле, к Каору.

Кёя проводил его задумчивым взглядом; обернувшись, он обнаружил, что Тамаки уже с подозрением рассматривает стоящего перед ним невозмутимого Мори.
- А скажи-ка мне... - коварно усмехнувшись, начал было блондин.
Кёя его поспешно перебил:
- Мори, поднимись в третий музыкальный, ладно? Мы сейчас придем.
Мори, все так же молча, удалился.

Тамаки, конечно же, кипел от возмущения:
- Кёя! И что, по-твоему, ты делаешь?! Он же последний подозреваемый!
- Тамаки, я тебя умоляю, это же Мори...
Блондин смотрел на него с нехорошим прищуром:
- Слушай... А ты сегодня не видел Харухи?
- Что?! - поперхнулся Кёя.
Тамаки с невинным видом захлопал ресницами:
- А что?..

В ответ на это вице-президент Хост-клуба решительным движением притиснул его спиной к стене, прижал всем телом - так, что Тамаки сразу расхотелось продолжать какие-либо споры, зачем, если можно провести время с гораздо большей пользой?.. - и самым соблазнительным тоном сообщил:
- Нет, с Харухи я сегодня не виделся. И вряд ли я бы стал ее целовать, если честно.

- П-правда?! - Тамаки очень надеялся, что это не прозвучало слишком уж радостно.
Однако именно так, видимо, оно и прозвучало, потому что Кёя ужасно самодовольно улыбнулся:
- Да, - он привычным жестом заправил выбившуюся прядку Тамаки за ухо, при этом пощекотав чувствительную мочку.
Блондин шумно вздохнул, зажмурился и подался вперед - терпеть дальше без поцелуев было просто невозможно...

Однако там, где, по его расчетам, должен был находиться его невыносимый, несносный, обожаемый вице-президент, обнаружился только прохладный воздух коридора.
Тамаки недовольно поморщился и открыл глаза.
Кёя стоял в паре шагов от него и насмешливо улыбался:
- Уговорил. Идем к Мори, спросим...

Блондин разочарованно вздохнул и поплелся за ним.

****
- Я не понимаю! Это не Мори, - расстроенно взвыл президент Хост-клуба Оуранской школы, выверенным движением утомленно падая на диван. - Кто-то из них что-то скрывает!

Сидящий на подлокотнике того же дивана Кёя, залюбовавшись игрой лучей заходящего солнца в светлых волосах лежащего перед ним парня, смог только неопределенно хмыкнуть.
Тамаки задумчиво разглядывал потолок.
- Может, спросить у самой Харухи?
- Мммм, - высказался Кёя.
- Ты считаешь? - не поверил Тамаки.
- Хмм... Угу... - теперь брюнета занимали блики на пуговицах небрежно застегнутой рубашки, и золотистые полоски света на обнаженной коже.

- Может, ты пойдешь и у нее спросишь? - лукаво улыбнулся Тамаки.
- Ага... Стоп, что?.. - очнувшийся Кёя неодобрительно покачал головой, глядя на президента.
- Шучу, - вздохнул тот, подходя к окну, облокачиваясь на раму спиной и прикрывая глаза.

Ужасно глупо, но его сердце билось часто-часто.
Как же странно - за каких-то полдня обнаружить в себе сильнейшее, непреодолимое желание никогда и ни за что на свете не расстоваться с человеком, обнимать его при первой же возможности, и всеми способами напрашиваться на поцелуй...
Тамаки, краснея, подавил печальный вздох.
А ведь Кёя сейчас наверняка сидит себе спокойно на диване и невозмутимо составляет какое-нибудь там расписание...

Решив убедиться в своей правоте, блондин открыл глаза, тут же упершись взглядом в дужку очков подошедшего вплотную Кёи.

Тамаки взволнованно моргнул.
- А может, это был Некозава? - робко обнимая своего любимого брюнета за плечи, предположил он. - Вот это кошмар...
Кёя, нежно проведя пальцами по светлой брови Тамаки, скептически фыркнул:
- Глупости какие...
Блондин не замедлил обиженно насупиться:
- Но тогда кто?.. - нежный поцелуй в уголок губ почти заставил его растаять:
- Кёя... - он снова прикрыл глаза в надежде на продолжение - и возмущенно засопел, когда его не последовало.
- Кёя!

Брюнета, очевидно, больше интересовал пейзаж за окном, чем млеющий в его объятиях признанный школьный красавец.
- Посмотри-ка, - еле сдерживая усмешку, произнес он, мягко разворачивая Тамаки за плечи к окну.

И Тамаки, кое-как отвлекшись от нежных прикосновений и согревающего затылок дыхания, посмотрел.

- Я же говорил! - ликующе взвыл он, приникая носом к стеклу, чтобы получше разглядеть обнимающуюся у фонтана парочку. - Это Хикару! Но... мы же с ним разговаривали, как он успел...
Фырканье Кёи над ухом отозвалось теплой волной мурашек во всем теле.
- Мы оба раза разговаривали с Каору. Он отлично воспользовался тем, что ты их не слишком-то различаешь. А Хикару тем временем...
- А ты сразу догадался?! - Тамаки возмущенно взглянул на брюнета:
- Мог бы и мне сказать!
Кёя легонько коснулся губами его виска:
- Ты бы тут же понесся на поиски и испортил бы им всю романтику.

Тамаки неохотно кивнул, снова глядя за окно.

Хикару, осторожно обнимая девушку за плечи, болтал без умолку. Харухи смущенно улыбалась и периодически кивала. Оба выглядели до неприличия счастливыми.

- Он все делает неправильно, - серьезным тоном сообщил Тамаки. - Ведь это она должна все время рассказывать, а он - заинтересованно кивать, что бы она там не говорила.

Кёя... заинтересованно кивнул.
Блондин с недовольным фырканьем обернулся к нему:
- Но все равно, Хикару молодец. Представить себе не могу, каково это - столько лет любить человека, - он медленно стянул с Кёи очки и заглянул в мгновенно потемневшие карие глаза, - а потом наконец... поцеловать его.
- А вот я... я отлично себе представляю, каково это, - ласково прошептал Кёя, наклоняясь ближе.

Тамаки оставалось лишь зажмуриться от удовольствия

Автор: Hina-chan
Жанр: расплакатся......)
Название:" Последняя гроза для близнецов."

Хикару стоял рядом с магазином и не обращая внимания на капли дождя, стикавшие по его лицу, упрямо набирал номер брата на мобильнике. Горькое чувство растикалось по всему его телу и заставляла чувствовать себя как никогда одиноко. Каору...Каору! Где ты можешь быть, когда ты мне так нужен?!...Ты...почему не отвечаешь?...Ведь это... По красивому и счастливому для клиенток лицу потекли обжигающие слёзы. Он даже не пытался их остановиться, чувствуя всё новые волны горькой обиды и разочарования. Хикару давно стал замечать за братом странное поведение. Каору всё больше стал отдаляться от него, стал чаще ходить без него, что раньше вообще было невозможным. Как...почему...Разве я больше ему не нужен?... Проносились одна за другой мысли Хикару, а слёзы, смешиваясь с дождём, капали на дрожащие руки близнеца, повторяющие на мобильнике один и тот же номер.
Тут знакомый смех привлёк слух Хикару. Так может смеяться только он....но... Близнец поднял безжизненный взгляд на противоположную дорогу и ему показалось, что его сердце проткнули чем-то невообразимо острым, чем-то, что теперь непросто будет вынуть. По противоположной дороге, улыбаясь, шагал Каору, держа разноцветный зонт над головой какой-то девушки. Кажется он говорил ей что-то смешное, а она, смеясь, ему отвечала. Из, разом онемевших, рук Хикару выпал мобильник. Ему казалось, что в один момент весь мир его предал и ударил прямо в душу. Почему?...Хикару не мог оторвать взгляд от смеющегося Каору. Не смей улыбаться ей...Ты ведь улыбался только для меня!...Мы улыбалиь только для друг друга...И этот зонт...Мы же...Мы же купили его для друг друга! Как ты посмел!... Резкая боль в сердце близнеца уступила невыносимой злобе. Он выскочил на дорогу и, не обращая на летящие на него машины, перебежал на другую сторону. Его не волновало собъёт его машина или нет...Главное наказать того, кто виноват в этой немыслемой, острой боли в душе.
Каору изумлённо взглянул на подбежавшего брата.
-Хи...
Это всё, что он успел сказать, перед тем как Хикару нанёс резкий удар ему по лицу и Каору упал на асфальт. Брызнули капли крови. Девушка вскрикнула . Выпал и полетел, подгоняемый ветром и беспощадным дождём зонт. По лицу Хикару, по которому всё ещё не переставая скользили горячие слёзы боли, промельнкнула удовлетоворённая улыбка. Пусть ему тоже буде больно!..Как и мне...Тут Хикару больше не смог сдерживаться.
-Как...Как ты посмел! Ведь мы всё время были вместе! Я тебе звонил, ведь ты мне был так нужен! Почему?! Если я что-то не так сделал просто скажи это мне! Если я тебя чем-то обидел- высскажи мне это в лицо! - Хикару взглянул опустошённым взглядом на брата.-Мы же поклялись...МЫ ЖЕ ПОКЛЯЛИСЬ ДРУГ ДРУГУ НИКОГДА НЕ ИЗМЕНЯТЬСЯ! БЫТЬ ТОЛЬКО С ДРУГ ДРУГОМ! ТАК ПОЧЕМУ?...-Ещё одни неосмысленный взгляд.-Я.....Я НЕНАВИЖУ ТЕБЯ!!
Хикару выплеснул всё злобу в лицо брату и, резко развернувшись, побежал в противооложную сторону. Каору так и сидел на асфальте, обхватив руками ударенное место. Девушка неуверенно присела рядом и протянула платок.
-Ты должен догнать его...Объясни ему...-взволнованный голос девушки раздался рядом с ним и её руки нежно вытерли с раны кровь.- Объяни ему...
-Нет...-голос Каору прервал её.
-Но...
Тут девушка запнулась, взгялнув в лицо своему парню. По, раньше столь счастливому лицу, текли не останавливаясь слёзы, а в глазах при этом как будто что-то затухало. Он прикоснулся к ударенному месту и горько улыбнулся.
-Он...Теперь он наконец-то понял, что мы разные...И наше будещее разное. Мы всё время были вместе, но я знал и даже он в душе осознавал, что этому должен был прийти конец...Хоть мы и братья, но...у нас совершенно разная судьба.
Хикару...Я всё равно буду любить тебя...Так что постарайся, чтобы у тебя всё было хорошо. Теперь я тебе больше не нужен.
Быстрая, сверкающая среди тёмных туч молния сверкнула посреди города, предвещая конец дождя и разделяя две раньше настолько близкие души...

Название: Времена года
Автор: michi-san
Пейринг: Кёя/Тамаки
Жанр: четыре небольших зарисовки, последняя с претензией на романс
Предупреждения: отсутствие какого бы то ни было смысла
Примечание:Нагло стырил из одного жж

Весна.
Тамаки картинно всхлипнул и чихнул. На вопросительный взгляд Кёи он вздохнул:
- Простыл...
Кёя пошел заваривать зеленый чай и искать лекарства.

Лето.
Скривившись от боли, Тамаки накинул на покрасневшие плечи полотенце. Кёя недоуменно приподнял брови, и обиженный на всех и вся Тамаки выпятил нижнюю губу:
- Обгорел...
Кёя принялся терпеливо втирать в покрытые розовыми ожогами плечи мазь.

Осень.
Тамаки чихнул. Затем еще раз и еще. Нос у него совсем не по-королевски покраснел, а глаза слезились. Кёя молча поправил очки, и Тамаки пояснил:
- У меня аллергия на те цветы, что принесла принцесса Хисока...
Не говоря ни слова, Кёя достал из кармана упаковку таблеток.

Зима.
Кёя осторожно потер онемевшие запястья. Тамаки удивленно вздернул брови:
- Mon ami?.. Что случилось?
Кёя поправил очки плохо слушающимися пальцами и натянуто улыбнулся:
- Перчатки остались в машине.
И Тамаки, улыбаясь, протянул ему свои.

От меня пополнение фиков!
Курс выживания для героев яойных фанфиков 
Автор: Newkate
Бета: helen267
Фандом: Не ограничен
Рейтинг: G
Жанр: Slash, humor
Пайринг: Яойный
Краткое содержание: Какой, должно быть, шок переживают герои обычного приключенческого аниме, неожиданно оказавшись в этом страшном, пропахшем лимонами месте... Как им, наверное, нужны добрые советы и поддержка. Эта брошюра из серии "Тебе, бишонен!" содержит некоторую полезную информацию по данному вопросу.
Отказ от прав: Персонажи фика принадлежат их создателям. Автор фика не извлекает материальной выгоды от их использования. Размещение фика на других ресурсах - с согласия автора. Ссылки на фик - приветствуются.
Отзывы: сюда

 

1) Если Вы попали в яойный фанфик, то Вы попали. Попытайтесь выяснить, как обстоят дела с рейтингом. Есть шанс, что дело ограничится шонен-ай, если Вы обеспечите достаточно ангста и будете много плакать. Запаситесь сырым луком.

2) Не пытайтесь объяснить авторше, что Вы натурал, будет только хуже. Если Вам удастся ее убедить, Вас все равно отымеют, предварительно привязав к батарее.

3) Не пытайтесь намекнуть авторше, что Вы - гей. Замучаетесь привязывать к батарее остальных героев фика.

4) Сразу определитесь, кто Вы - семе или уке. Это Вам не слэш, меняться по ходу действия никто не разрешит! Ваши собственные предпочтения - вовсе не решающий фактор, роли нужно соответствовать.

5) Если Вы хотите быть семе, советуем предпринять следующее:

- Старайтесь казаться как можно выше ростом. Носите обувь на платформе. Почаще незаметно подпрыгивайте.

- Щурьте глаза.

- Поменьше говорите. Если все-таки придется, то постарайтесь говорить всем только гадости.

- Научитесь пить, курить и материться.

- Займите все вышестоящие посты в своей организации, а также, на всякий случай, во всех организациях, где работают люди, с которыми у вас напряженные отношения. Как правило, яоить вас будут именно с ними.

- Из правила бывают и исключения. На всякий случай старайтесь почаще грубить друзьям, знакомым, и - ой, случай бывает всякий! - родственникам.

- Почаще напоминайте всем, что Вы не любите детей, цветы и животных. Как только встретите животных - сразу бросайте в них цветочными горшками и детьми.

- Смело прибавляйте себе возраст, сразу лет на десять, чтобы не прогадать.

6) Если Вы хотите быть уке:

- Будьте вежливы и приветливы.

- Любите детей. Заботьтесь о животных. Поливайте цветы.

- Делайте круглые глаза. Нет, еще круглее. Круглее! Во, отлично.

- Почаще плачьте. См. выше - сырой лук!

- Сядьте на диету и прекратите качать мышцы. Вы должны выглядеть худеньким и заморенным.

- Старайтесь почаще маячить рядом с человеком, который больше всех подпрыгивает и щурится.

7) Если Вы больны или ранены, готовьтесь к сексу. Да-да, Вы не поверите, но это - наиболее эротический момент. Привяжите капельницу к спинке кровати, чтобы не опрокинулась.

8) Если Вы чем-то расстроены (завял Ваш любимый цветок, Вы получили двойку за сочинение, злодеи вырезали всю вашу семью), готовьтесь к сексу. Что значит - не в настроении? Кто вас спрашивает?

9) Если Вы только что победили всех врагов, готовьтесь к сексу. А что, надо же отметить!

10) Если вас захватили в плен… Ну, Вы поняли.

11) В принципе, если Вы оказались в одной комнате с существом своего пола, можете сразу начинать раздеваться.

12) Почаще заходите в свою спальню, лучше вообще там жить. В принципе, авторша знает, что кровать - лучшее место для секса, но учтите, если Вы слишком часто бываете в офисе (как вариант: на улице, в подземельях, на крышах домов, в секретных лабораториях и студиях звукозаписи), то заниматься яоем она Вас заставит прямо там.

13) Если сеанс яоя не особенно удался и закончился слезами и скандалом, не спешите расслабляться, скорее всего, это была первая часть фика с продолжением.

14) Если сеанс яоя удался отлично и в отношениях царит полная гармония, значит, настал момент для поворота сюжета в сторону ангста и драмы. Если не хотите, чтобы с Вами случилось что-нибудь страшное, срочно начинайте изменять партнеру. Это отвлечет авторшу.

15) Если партнер Вам изменяет, можете вздохнуть свободно. В ближайшее время Вы будете заняты выяснением отношений, и жизнь и здоровье Вас и Ваших близких на какое-то время будет в безопасности. К тому же, на время скандалов с партнером Вам, по умолчанию, предоставляется отпуск на работе, а Ваши враги на этот период уходят в подполье.

16) Не говорите авторше, что Вы обладаете сверхъестественными способностями. Она заставит Вас использовать их такими способами, которые Вам даже в кошмарном сне не могли бы присниться.

17) Сразу подробно расскажите авторше историю своей жизни, если не хотите, чтобы у Вас неожиданно появилось тяжелое детство.

18) Расслабьтесь и постарайтесь получить удовольствие. Привыкайте. Авторша наверняка уже замышляет продолжение…

А это стих прикольный, писал не я xDD
Я помню страшное мгновенье:
Передо мной явилась ты,
С широким лбом,с плоской фигурой...
Пойду я спрячуся в кусты...

Но ты меня нашла так быстро
И вновь тебя я увидал.
Мне страшно! Надо снова смыться!
Меня схватили! Снова, я пропал!

Не помню как домой добрался.
И в этом виновата ты!
Я вспомнил голос твой.Мне плохо!
Пошёл я снова по кусты...

Шли годы. Вновь тебя я вижу.
Ты обрастаешь как ни посмотри...
Ох как тебя я ненавижу...
Блин!... гений чистой красоты...

Когда ушёл я из селенья,
Тебе ответил я: "Прости.
Орочимару похотливый
Ещё прекраснее, чем ты!

Но ты пришла, с тобой Наруто
Опять мне портишь апетит.
С своей тупой мужской фигурой
Ты стала словно трансвестит!

Орочимару-извращене­ц
Даже не взглянет на тебя!
Нам страшно от одной лишь мысли,
Что ты опять придёшь сюда.

Прости Наруто и Какаши,
Но не вернусь я никогда,
Пока в селении Коноха
Не передохнет вся херня!

И ещё...
Автор: Рой Мустанг
Название: Как Две Капли...
Фэндом: Fullmetal Alchemist.
Жанр: Яой, сен-ай.
Рейтинг: PG-15,яой.
Пейринг: Эд/Ал Хердэрик, намек на Альфонс Элрик/Эдвард Элрик.
Дискламер: Аракава- царь и бог.
Статус: завершен.
Mail автора: RoyMustang84@mail.ru
Стих:»Альфонсу Хердэрику», МОЙ!

«Он был мне как брат –
Я видел его в тебе...
Но как же жестока судьба – его я спасти не сумел.
И что же теперь?
Пробился я. Вышел из врат.
«Зачем ты вернулся?» - спросила цыганка.
«Зачем?» - прошептала душа.
И дрогнуло сильное сердце:
А ты на полу лежал не дыша,
С улыбкой простой
На холодных губах.
С улыбкой,
Знакомой мне с детства.
«Альфонсо!» - так падали крики в Германское небо.
«Альфонсо!» - я вспомнил, как больно терять.
«Альфонсо!» - мечтавший любить,
Простивший тот мир,
Где он не был...
Вовек не забуду – я буду тебя вспоминать.
Ты был мне как брат...
Я видел его в тебе.
Закрыты Врата-
Теперь не вернуться назад.
Играй, музыкант, -
Танцуй у могилы цыганка,
А я не забуду, как я перед ним виноват.
Он был мне как брат...
Я вижу его в тебе...
Но как он не смог заменить мне тебя,
Так ты не вернешь его мне...»

Эдвард Элрик, Цельнометаллический Алхимик, «Завоевание Шамбалы».

- Эд? – раздалось из темноты. Элрик, уже засыпавший, неохотно открыл глаза и уставился в темный потолок.
- Да? – спросил он сухо и обыденно, с Толькой пессимизма, как обычно и спрашивал.
- Ты спишь?
- Нет, Ал.
- Можно...я лягу на тебя? – последовал не-громкий вопрос. Эдвард поразмыслил пол минуты, после чего выдохнул.
- Конечно.
Хердэрик медленно перебрался  на него, и уткнулся носом в левую щеку парня.
-Не спиться? – сонно поинтересовался Эдвард, закрыв глаза и слушая его дыхание.
-Угу...
- Это плохо. Тебе надо выспаться. – глубокомысленно заметил Элрик, поглаживая его по голове левой рукой. – как же ты завтра встанешь на работу?
- Встану, будь спокоен.
- Ты уже третью ночь плохо спишь и не высыпаешься. Я за тебя беспокоюсь, Ал.
Альфонс посмотрел на Эдварда сквозь полу- прикрытые веки, и прижал губы к его щеке. Эд коротко выдохнул, чуть задрожав.
- И много я болтаю во сне? – поинтересовался Эд.
- Не то чтобы много...все завеешь кого-то...Уинри, Роя какого-то...Ару.
- Ару? – неожиданно вздрогнул Эд.
-Ну...ну да....что -то не так?
Эдвард печально задумался: даже во сне воспоминания и образы друзей и брата не шли из головы. Он сам не высыпался и часто кимарил по утрам за жаркой яичницы, пока Альфонс принимал душ.
«Ару...как ты там, братишка?» - думал он, сминая левой рукой простыни, - «все бы отдал за то, чтобы тебя увидеть...»
- Снова думаешь о НЕМ? – поинтересовался немец.
-Д...да...
-О брате, опять о брате – вздохнул Хердэрик, - Ты думаешь о нем 24 часа в сутки и даже когда спишь. Иногда стоит подумать и о тех, кто рядом с тобой.
-Я знаю, Ал. Но Ару...он мой родной брат.
Хердэрик помолчал.
- Я похож на него? – внезапно спросил немец: Эдвард смутился и повернул голову в право, спрятав глаза.
- Похож? -  не унимался Ал.
- Вы как две капли воды, за исключением пары-тройки мелочей – Эдвард зевнул во весь рот, после чего, несколько повеселев, заметил, -  И долго ты будешь делать из меня коврик, а?
-Что? Да я не тяжелый! – возмутился немец.
- Весы найди!
- Да в отличие от тебя, Я – перышко! – взбунтовалась «гордость арийской расы».
Эд хохотнул.
- Не заметно что-то. Я например, чувствую себя вдавленным в койку плюшевым медведем...
Они не громко посмеялись. Хердэрик снова уткнулся лицом в щеку Эда. После пятиминутного молчания, немец тронул губами мочку уха парня, и спросил.
- Эдвард?
-Что? – спросил уже готовый уснуть алхимик.
- Можно мне заняться с тобой любовью?
***
День, похожий на все остальные, и проходил соответствующе -утром Эд жарил яичницу с ветчиной и варил кофе, пока немец принимал душ. Надо сказать, вид Эдварда, в фартуке стоящего у плиты всегда почему-то веселил Хердэрика, хотя Элрик никак не мог понять, почему. Так вот, пока яичница мирно шкварчала на сковородке, Эд придавался мечтам о Шамбале: о том как он возвращается домой, встречает Ала, Уинри, наконец, выговаривает полковнику Мустангу все, что он думает его о наглой ухмылке, разумеется, приводя веские и весомые аргументы, скажем, в виде увесистого авто-протеза...сладкие мечты прервал тонкий запашок гари.
-О, ксо! – Эд еле- успел спасти произведение кулинарного искусства, которое уже вознамерилось пригореть. –Уф...надо же, совсем замечтался...
На кухню заглянул Хердэрик, уже почти одетый и быстро застегивающий рубашку. Он спросил у Эда что-то по-немецки, но потом вспомнил, что тот не особо владеет им, и перешел на английски.
- Что такое? Пригорела наша надежда на сытость?
- Нет, я ее спас...садись, у тебя времени мало, поесть надо. А мне еще дом убирать. – парень быстро организовал Альфонсу тарелку с завтраком и чашку свежее сварного кофе, после чего сел напротив и стал молча есть. Немец несколько удивленно посмотрел на него. Пожал плечами и принялся за еду.
- Ты...выспался? – вдруг остановившись, спросил Эдвард.
Ал чуть не поперхнулся, смущенно посмотрел в сторону. И смотрел так. пока не сошел предательский румянец.
- Да...с...пасибо – он улыбнулся, отхлебнув кофе.
- Выпей лекарство, не забудь. Вот. – Эдвард положил на стол рядом с ним пару пилюлей. – Ты себя хорошо чувствуешь?
- Прекрасно, не стоит беспокоиться Эд – немец неохотно проглотил лекарства, - Вот везет тебе – не надо ничего пить! Счастливый ты человек, Элрик! Руки-ноги це... – тут он осекся, резко замолчав. Эд мрачно уперся взглядом в полу- пустую тарелку перед собой.
-Эд...прости...- после паузы, тихо и виновато сказал Хердэрик.
- Ничего, забыли. – отмахнулся парень, взяв тарелку, потащив ее в мойку. Потом, немного повеселев, добавил – ты только мне не завидуй, ладно?
- Да, конечно. А ты – мне – улыбнулся немец. Тоже поднимаясь с места. – Я сегодня задержусь – работы много. Я должен был сделать чертеж ракеты еще 2 дня назад.
- Бред! – фыркнул Эдвард, чуть-чуть надувшись от обиды – Я в курсе твоих дел, в том числе – и рабочих. И ничего не должен ты – сам себе планку выше потолка поставил!
-НЕПРАВДА!
- Неправда! – передразнил алхимик арийца, по-детски показав тому язык и скорчив рожу, какие обычно корчил брату. – Ты итак каждый день задерживаешься по 3-4 часа! Так нельзя! К тебе что, конвой приставили? Или ты добровольно за всех взявших отпуск пашешь?
- Я «пашу», да будет тебе известно, Элрик, на благо и во имя процветания ГЕРМАНИИ! – взорвался голубоглазый ариец. – Имеешь что-то против, ЭЛРИК?! – он навис над Эдом, заставив того прижаться спиной к раковине.
-Не называй меня «Элрик»! – не выдержал Эд, поняв, что Хердэрик действительно серьезно – Ты мне не начальник! И не мать! И не...
-Брат?
Эд оторопел, застыв в изумлении. Немец смотрел на него устало и очень пристально, и внезапно, двинулся к нему и резко поцеловал в губы. Эд не шевелился- только смотрел на него, широко раскрыв глаза.
- Не брат...я тебе – никто – услышал он.
Дверь громко хлопнула и в квартире воцарилась тишина.
«Ушел» - вздохнув. Подумал Эд, и принялся за мытье посуды.
***
Эдвард впервые почувствовал влечение к младшему брату, когда ему было лет 8-9. Он представал всегда в виде такого примерного мальчика и ребенка, всегда готового помочь маме по хозяйству, сбегать до почты или пойти наколоть дров. Мать очень любила обоих сыновей. Но младший, как не крути, всегда почему-то был немного выше старшего, и по близости к материнскому сердцу- и по росту. Эд жутко комплектовал и вредничал, иногда даже тузил младшего брата, но и тут «пальму первенства» получал Ару- он всегда побеждал Эдварда, кто бы и где бы не начинал драку. Но именно за то. что Ал был таким близким ему по крови. Таким неповторимым и единственным, Эдвард и полюбил его. И во время их путешествия и поисков философского камня, он не раз говорил брату об этом. Ал всегда реагировал сдержано, немного шокировано, с охотой обнимал его, прикасался забралом к его макушке, изображая поцелуй, ласково и податливо относился к старшему брату в целом. Именно поэтому, Эд всегда хотел вернуть Альфонсу тело и почувствовать его настоящее прикосновение...
А теперь он был далеко от брата, и даже не знал, что с ним и вернул ли он ему утраченное. Надеждой на встречу с Ару Эд и жил все это время...но Хердэрик...да что с ним в последнее время?

Эд прислонился спиной к забору, немного потоптавшись на месте, и взглядом ждущего появления НЛО уставился в вечернее германское небо.
«Ал...где же ты?» - подумал он.
- Эй, Хердэрик! Хердэрик – кончай работать – жена ждет! – смеясь, пошутил кто-то из рабочих. Эд усмехнулся: он часто приходил за Алом в такое время, поэтому его уже стали узнавать. Наконец, явился работяга: немец выглядел усталым, но довольным. Как только он увидел Эда, Хердэрик сразу перестал улыбаться, и принял серьезный вид.
- Идем, Ал...-кивнул Элрик, позвав за собой. Он часто звал так домой брата, в детстве: после драк, обычно, Альфонс убегал на речку. И сидел там, пока старший брат за ним сам не приходил. Эд приходил, неохотно останавливался, долго смотрел на младшего, который. Едва завидев его, вставал в боевую стойку, после чего, переполненный чувством обиды и собственного достоинства, разворачивался к нему спиной и кивал, мол, идем домой. Ару сразу забывал обиду и бежал за братом, весело смеясь. Так и мирились...
И даже теперь, став взрослым, он припомнил этот трюк. Реакция не заставила себя ждать – арией быстро начал «мирные переговоры» и после 4-х минутной полу-перебранки, они помирились.
- Как так МОЖНО?! – возмущался Эд, чуть ли не хватаясь за голову – Девять! Девять часов вечера! Сегодня – короткий день! НАРОД РАСХОДИЛСЯ В ПЯТЬ!
-Я люблю свою работу...
-А здоровье? Его ты любишь?!
- Ну...да...
-Что за «ну да»?! Что за неуверенность, Хердэрик?
-Да полно тебе, Эд – ариец, смеясь, хлопнул его по плечу, - Черт, я чувствую себя щас женатым – ты меня как детё малое отчитываешь...
- Я? Ну...нифига...-замялся Эд, отводя глаза. Изобретатель посмотрел на него. Потом в сторону...
- Может быть, ты мне действительно больше, чем друг?- спросил он.
Эд оторопел и засмущавшись, фыркнул.
- Нет...не...не знаю...эй, Ал? Ты чего там?
-Смотри какой! – обалдевший от радости парень подбежал к сидящему у дверей магазина на котенку, схватил котяру на руки и блаженно улыбнувшись, уставился на него.
- Смотри какой он пу-ши-с-ты-й! – немец с умиленной рожей сунул Эдварду под нос мяукающее существо рыжего окраса. – Я возьму его себе!
- Да, да, конечно...
«Парню 19 лет – а реакция как у пятилетнего...прям как у моего Ару» - подумал Эдвард.
- Идем, Ару...тоесть Альфонс...нам надо домой. Уже темнеет.

***
Эд сидел перед  открытым настежь окном и смотрел в ночное небо. Он думал о Шамбале – о том, что он сделал, чего не сделал и что хотел бы сделать, если вернется домой.
«Первое- обнял бы брата...обязательно обнял бы его...а потом Уинри, да...они сняться мне каждую ночь, а разлука – тяжкое бремя. Почти такое же тяжкое, как и долг...или долг пред единственным членом своей семьи.» Рыжик (так назвали котенка) мирно дремал на подушке, подергивая во сне лапкой.
«Счастливый- поел и дрыхнет без задних ног...хотя. если подумать, надо бы и мне ложиться!»
Элрик прилег, закинув руки за голову и уставившись в потолок. Он даже не заметил, как задремал...почувствовав,  что кто-то сел рядом, сразу пришел в себя.
-Альфонс? – удивился он.
Немец тихо кивнул.
- Опять не спиться? – спросил Эдвард, протянув руку и погладив его по руке. Рука арийца дернулась, схватив его руку за запястье, и Ал прижал ее к своей правой щеке.
-Альфонс? – Эд в недоумении сел. Сердце тревожно забилось.
-Он похож на меня...
-Что? – тихо спросил Элрик, начиная дрожать.
- Он похож на меня, да? – немец потерся щекой о его ладонь.
-Хердэрик...-выдохнул Эдвард, - не надо...
-У него такое же лицо, верно? – не слыша его. Продолжал немец. – Его лицо – мое лицо. Мы – как две капли. Правда, братишка?
Эд смотрел на него стеклянными глазами, как-будто вовсе не узнавая немца – он видел его таким первый раз.
-Я тоже Альфонс...-рука немца слегка пожимала ладонь Элрика.
-Хватит! Прекрати! – Эд отдернул руку. – Ал...нет...не надо...
Альфонс поднял на Эдварда темные в сумерках и полные слез глаза.
-Ты любишь только его, только его! – воскликнул он, и зарыдал.
-Ал, нет...я уже говорил это тебе!
- НЕ ЖЕЛАЮ ЭТОГО СЛЫШАТЬ! – немец вскочил  - Ару, Ару, только Ару!!! Он сниться тебе каждую ночь. Только о нем ты думаешь. О брате, целыми днями и ночами!...Я...почему, Эд, скажи мне?- его голос стал тихим и задрожал.
-Ал...-Эдвард поднялся и обнял арийца. –В чем дело? Нет, я думаю не только о нем.
-Почему Эд? – шептал Хердэрик, обнимая парня и с силой прижимая к себе. – Почему ты не хочешь остаться со мной?
- Ч...что?
- Ты...говорил. что мы так похожи, Эд. Я мог бы заменить его тебе. Ты можешь любить меня, быть со мной. Помогать мне...я могу стать твоим младшим братом, другом, любовником...почему ты этого не хочешь, Эд?
- Как бы ты не был похож...как бы ты не старался быть им...Ал и ты – вы не полные копии друг друга. Так было и будет всегда. Альфонсо – мой родной брат, Ал...а ты мой друг. Мой лучший и единственный друг.
...Пошел дождь. Капли падали на холодные стекла и стекали вниз. Такие прозрачные, пустые капли, похожие на искры жидких алмазов. Эдвард смотрел в окно: на его коленях спокойно дремал ариец. Эдвард поглаживал его по голове рукой, а глаза его смотрели на новые, новые капли, бегущие по мутному стеклу. Раньше он думал о том. Как мир банален и ненавидел дождь. Теперь же, ему самому действительно казалось, что каждая капля была непохожей на другую.

Конец.